— Невилл! — отчаянно закричала она. — Невилл!
— Я пошел домой, — ехидно сообщил он. — Спокойной ночи, Линдон!
Виктория в изнеможении опустилась на землю. Только бы выбраться отсюда — уж тогда она с ним расправится. И никакая леди Холлингвуд ее не остановит.
Виктория все никак не могла отыскать выход. Два часа безрезультатно пробродила она по запутанному лабиринту и, вконец обессилев, уселась посреди дорожки и зарыдала. В доме наверняка заметили ее отсутствие, но вряд ли Невилл признается, что оставил ее в лабиринте. Гадкий мальчишка скорее всего соврал, сказав, что не видел ее. Ей еще повезет, если она проведет в лабиринте только одну ночь.
Виктория вздохнула и взглянула на небо. Наверное, уже около девяти вечера, но сумерки еще не сгустились. Слава Богу, сейчас лето — а что, если бы это случилось зимой, когда день гаснет, едва начавшись? Хорошо, что Невиллу раньше не пришла в голову эта идея — завести ее в лабиринт.
В тишине летнего вечера поплыли нежные звуки музыки — значит, праздник уже начался, и все и думать забыли о пропавшей гувернантке.
— Как гадко быть гувернанткой! — в который раз за этот день пробормотала Виктория.
От того, что она произнесла это вслух, легче ей не стало, но сказать ведь что-то надо было.
И вдруг, когда, поддавшись отчаянию, она уже принялась воображать себе, какой поднимется переполох, если через три месяца Холлингвуды случайно обнаружат в лабиринте ее окоченевший труп, Виктория услышала чьи-то голоса.
Хвала небесам! Она спасена! Виктория вскочила на ноги и уже открыла рот, чтобы закричать.
Но тут до нее долетели обрывки фраз. Она тут же прикусила язык. Вот, проклятие!
— Идите же сюда, жеребчик мой, — весело хихикая, прозвенел женский голосок.
— Вы, как всегда, оригинальны, Элен. — В мужском голосе слышались скука и вялое любопытство.
Ну надо же, как ей не везет! Восемь часов она бродит по лабиринту, и кого в конце концов встречает? Влюбленную парочку, стремящуюся уединиться. Вряд ли они обрадуются, обнаружив ее присутствие. Как это водится у благородных господ, они наверняка постараются представить все так, будто она сама во всем виновата и нарочно их здесь подстерегала.
— Как противно быть гувернанткой! — горячо выдохнула Виктория, снова садясь на землю. — И как я ненавижу всех этих богатых бездельников!
Игривый женский смешок внезапно оборвался, и тот же звонкий голосок удивленно спросил:
— Вы что-нибудь слышали?
— Помолчите, Элен.
Виктория обреченно вздохнула и схватилась руками за голову. Похоже, парочка перешла к поцелуям. Но почему мужчина так груб со своей дамой?