Рабочий кабинет господина Эксона обставлен скромно: темные обои, черный письменный стол, жесткие кожаные кресла – сидеть в них неудобно, но у господина Эксона не засиживаются, он не любит лишних разговоров.
Дело – есть дело.
На стене большие часы. Их маятник, покачиваясь, равномерным постукиванием как бы напоминает забывшемуся посетителю, что время – деньги.
На письменном столе – строгий порядок. Чернильный прибор из мрамора с золотыми прожилками. Налево- стопка бумаг, направо – четыре телефона, пепельница. Посредине – раскрытый блокнот. Перо поперек блокнота. И все. Стол преуспевающего делового человека, ничего лишнего. Дело – есть дело.
Пачка бумаг придавлена вместо пресса бронзовой статуэткой, изображающей нагого человека с низким лбом и тяжелой, выдающейся вперед звериной челюстью.
Человек сидит на корточках и старательно обстругивает кремневым ножом корявую, узловатую дубину – жалкое оружие далекого прошлого.
Пока господин Эксон раскуривал сигару, доктор Шпиглер, сидевший в кресле, внимательно разглядывал бронзовую статуэтку. Вначале она показалась ему не нужной на столе, но потом он нашел, что она вполне на месте и даже как-то символично характеризует хозяина стола – и тот и другой делают оружие.
Сигара господина Эксона загорела сбоку; он бросил ее в пепельницу и взял другую.
– Как самочувствие профессора? – спросил он.
– Пока неважное. За эти два дня он не сказал и десяти слов. В его возрасте трудно переносятся такие переживания.
– Вы говорили ему, что я интересуюсь его работой?
– Да. Но он не обратил на мои слова ни малейшего внимания. Старик находится в состоянии полнейшей прострации.
– Что ж, подождем.
– Кроме того, профессор упрям и принципиален, – С ним будет трудно договориться?
– Кто его знает, господин Эксон. Может быть, его стоит припугнуть.
– Припугнуть? Чем же?
– В его лаборатории опыты с вирусом производились на людях. Сказать ему, что это может явиться судебным материалом для международной комиссии по военным преступлениям.
– Есть документы? Доказательства?
– Документов нет. Все сгорело. Но документы в конце концов можно подготовить.
Господин Эксон сквозь дым сигары оценивающе посмотрел на Шпиглера.
– Вы правы, – сказал он с расстановкой, – документы можно будет подготовить. Но профессор в таком состоянии, что может оказаться и к этому безразличным. Прежде чем его припугнуть, нужно, чтобы он поправился. Создайте ему все условия, пусть он ни в чем не испытывает недостатка, пусть он вновь приобретет вкус к жизни. Деньги у вас еще есть?..