Байдарову понравился фотокорреспондент, попавший на фронт прямо со школьной скамьи. Березкин вздрагивал каждый раз, когда за сотню метров от него рвалась мелкая мина, но тем не менее целые дни проводил на передовой в поисках хорошего боевого кадра. И, нужно сказать, всегда его находил.
У сильных натур есть врожденная потребность кого-нибудь опекать, о ком-нибудь заботиться. Байдаров взял на себя роль наставника неопытного юноши. Он делал это тактично, по-дружески, с добродушным юмором, и Березкин с благодарностью принимал его помощь.
– Мне все еще не верится, Яша, – сказал Березкин, – неужели это правда?
– Что тебе не верится, Сережа?
– Неужели война в самом деле закончилась?
– Да, к сожалению, закончилась.
Березкин уже успел привыкнуть к шуткам Байдарова, но тут он посмотрел на него с недоумением.
– Это почему же «к сожалению»?
– А мне показалось, что тебе еще хочется повоевать.
Березкин улыбнулся, и лицо его стало еще более юным. Он заложил пальцы за ремешок фотоаппарата и продолжал мечтательно: – На самом деле, как будет чудесно: мы с тобой скоро сдадим на склад автоматы и поедем в Москву. Ты только представь себе: вот мы высадились на Белорусском вокзале. Мы не поедем ни на трамвае, ни в такси, мы пойдем пешком мимо высоких домов с целыми стеклами, мимо нас будут проходить мужчины в красивых костюмах, без погон, женщины в цветных шелковых платьях. Мы пройдем по Красной площади, мимо Кремля, мимо Мавзолея… Наконец, мы на улице Правды, в редакции «Огонька», заходим прямо к главному редактору, и он нам скажет…
– «Получите гонорар!» – вставил Байдаров.
– Гонорар?.. Почему гонорар?
– Гонорар, который нам не прислали за наш фотоочерк «На подступах к Берлину».
– Ах, да, я и забыл. Нет, нам, наверно, что-нибудь другое скажут…
Березкин вдруг остановился, озабоченно поморгал глазами и стал что-то искать в карманах.
– Письмо… – сказал он встревожено, – я же совершенно забыл, я письмо получил. «Байдарову и Березкину». Из редакции «Огонька»… Где же оно?
Не найдя ничего в карманах брюк, Березкин засунул пальцы в карманы гимнастерки.
– Я его даже не распечатал, – продолжал он с отчаянием, – чтобы вместе с тобой прочитать… Ну конечно, – и он безнадежно опустил руки, – я его потерял.
– Правильно, Сережа. А я его нашел, – и Байдаров показал сложенный вдвое конверт. – Ты его еще на почте мимо кармана положил.
– Ну вот, – упрекнул Березкин, – человек нервничает, волнуется, а ты молчишь.
– С педагогической целью: чтобы в другой раз не терял.
Березкин, распечатывая конверт, совсем перестал обращать внимание на дорогу. Байдаров взял его под руку и свел с тротуара на середину улицы, где было меньше опасности налететь на разбитый подъезд или провалиться в подвальное окно.