Его губы проследовали вниз по ее шее и остановились на ложбинке между грудями.
— Мы закончим разговор завтра, — пробормотала Ноэль. Тело ее уже вновь пробудилось для ласк. — Как я уже говорила тебе в Маркхеме, беседовать можно и при свидетелях, но есть вещи, который при свидетелях делать нельзя. Поэтому наш разговор можно отложить…
Ее фраза завершилась стоном, когда Эшфорд, нагнувшись к ней, захватил губами ее сосок.
— Это именно то, что чувствую и я, — прошептал он.
На этот раз он не спешил, стараясь продлить изощренными ласками ее томление, и ласки эти походили на сладостные пытки. Его язык дразнил ее розовый сосок. Его губы ритмично захватывали и выпускали его, пока Ноэль не почувствовала, как где-то глубоко внутри ее тела завязался тугой клубок, и страсть ее была острее, чем прежде. Теперь ее невозможно было сдерживать, жаркую и непреодолимую, теперь, когда ее тело познало наслаждение. Эшфорд тоже это почувствовал, потому что он издал глухой возглас и принялся ласкать другую ее грудь, и эти сладостные и мучительные ласки вызвали у нее столь бурный отклик, 'что тело ее начало непроизвольно извиваться под ним и ее бедра бешено заработали, производя волнообразные движения. Он продолжал покрывать поцелуями все ее тело, удерживая ее бедра, потом встал на колени между ее широко разведенными ногами. Подняв ее ноги и положив их себе на плечи, он прошептал:
— Ты моя, навеки моя, Ноэль, — и с этими словами прильнул к ее лону самым нежным, волнующим и страстным поцелуем. Его язык ласкал ее нежную плоть снова и снова, а губы, захватив бутон ее женственности, слегка потянули его к себе.
Волны почти непереносимого наслаждения пронизывали тело Ноэль, и, изогнувшись дугой, она вскрикнула, а язык Эшфорда проникал в нее все глубже и глубже. Его губы обжигали ее, и она молила его прекратить эту сладостную пытку, остановиться, а потом, противореча себе, — чтобы он продолжал ее ласкать. Ощущения, которые она испытывала, были столь острыми, что она уже едва переносила их, почти теряя сознание, Эшфорд не обращал внимания на ее мольбы. Он завладел ее руками, продолжая свою чувственную атаку — его губы и язык продолжали ласкать ее, доводя до исступления. Пик наслаждения застиг ее неожиданно, и спазмы, сотрясавшие ее тело, были настолько сильными, что она не могла даже вздохнуть. Эшфорд переживал этот экстаз вместе с ней — его рот был прижат к ее разгоряченной плоти, и он вкушал ее и разделял ее восхитительные содрогания и наслаждался ими. Наконец наслаждение стало угасать, и Ноэль медленно опустилась с небес на землю, хотя пока еще продолжала дышать часто и неровно, вздрагивая всем телом. Эшфорд покрывал нежными поцелуями внутреннюю поверхность ее бедер и, поднимая голову, окидывал ее взглядом счастливого обладателя.