— Да уж, понимаем. — Он прижался губами ко лбу Ноэль. — Будь счастлива.
— Буду, папа.
Он повернулся к Эшфорду:
— Вы отличный человек, Эшфорд. Будьте всегда добры к моей дочери.
— Буду всегда. Можете не сомневаться в этом, — заверил Эшфорд.
Ноэль обняла Дафни, и обе женщины обменялись взглядами, более выразительными, чем слова.
— Добро пожаловать в нашу семью, Ноэль, — сказала Дафни Торнтон, сжимая руки Ноэль в своих и подкрепляя слова ослепительной улыбкой. — Мы гордимся тем, что Эшфорд проявил хороший вкус и выбрал вас.
— Я тоже, — присоединился Пирс. — Вы именно то, что нужно нашему сыну.
— Благодарю вас, — сказала Ноэль, обнимая по очереди свекровь и свекра. — Вы не будете страдать, лишившись помощи Эшфорда в вашем деле, — прошептала Ноэль на ухо Пирсу, обнимая его. — Дело в том, что мой муж никогда не сможет обыграть меня в пикет. А я буду копить все свои выигрыши и складывать в символическую «оловянную кружку». А к концу года «бандит» сможет уже содержать целую армию нуждающихся. Обещаю вам.
Пирс выпустил из объятий свою новоявленную дочь. Плечи его затряслись от смеха.
— Можете не сомневаться в благодарности «бандита», — ответил он шепотом. — При встрече я передам ему ваши слова.
Он быстро и незаметно подмигнул ей.
— Идите, — сказала Дафни сыну, подавляя улыбку. Она не знала, что забавнее — торжественное обещание, данное Ноэль Пирсу, или явное нетерпение Эшфорда, беспокойно переминавшегося с ноги на ногу. — Я недавно распорядилась, чтобы подали вашу коляску, — продолжала она. — Экипаж готов и ждет вас. Что же касается гостей, то все уже уткнулись в свои бокалы, и пройдет не меньше часа, прежде чем кто-нибудь заметит ваше отсутствие. Когда они опомнятся и спросят о вас, мы принесем свои извинения. А теперь отправляйтесь и начинайте свою совместную жизнь.
Ни Ноэль, ни Эшфорд не нуждались в настойчивом напоминании.
Бросив пламенный взгляд на молодую жену, Эшфорд прошептал:
— Идемте, миссис Торнтон, — и увлек ее прочь от толпы к вожделенному уединению.
За ними через комнату наблюдали трое — разочарованные брат и сестры Эшфорда.
Лицо же Шеридана озарила широкая улыбка, он пожал ручку Хлои, сопроводив благодарное пожатие кивком.
— Четыре минуты, как и думали мы с Хлоей. А это означает, что нам с ней причитается по пятьсот фунтов с каждого из вас.
— Отлично, — проворчала Джульетта. — Только не начинай свои обычные насмешки и колкости. Мы отдадим тебе деньги позже. — Хорошо, — кивнул Шеридан. — А пока что сообщу эту радостную весть отцу. С этими словами он направился к Пирсу и, перехватив его взгляд, жестом поманил выйти в коридор. Когда они оба оказались достаточно далеко от посторонних ушей, Шеридан сказал: