— Не знаю, чего вы ожидали, но я явно разочаровала вас.
Руки Трентона сомкнулись, словно стальные обручи.
— Напротив, моя удивительная невеста, ты превзошла мои самые невероятные фантазии. — Его губы чуть искривились усмешкой. — И, поверь мне, фантазий об этой ночи у меня было немало.
Ариана уже не пыталась вырваться.
— О, значит все хорошо?
Она бросила на него лукавый взгляд.
— Очень хорошо, — усмехнулся он, затем прижался губами к дрожащей жилке у нее на шее. — Ты пахнешь цветами.
— Какими? — слабым голосом отозвалась она, ощущая головокружение. — Существуют сотни их разновидностей.
— Ароматными, — прервал ее он, чуть касаясь ее кожи губами, и скользнул к нежному изгибу подбородка, — свежими, нетронутыми. — Он коснулся бархатной кожи ее щеки. — С бутонами, ожидающими, что их сейчас сорвут. — Он поцеловал ее в подбородок, в нос, в уголки губ. — Цветы, готовые открыться навстречу солнцу, омыться и понежиться в его лучах.
Он припал ртом к ее губам, и она тотчас растаяла, утратив плоть и превратившись только в массу ощущений. Она ухватилась за его руки в поисках опоры, вкушая блаженство их поцелуя.
— Обними меня, — скомандовал он, не отрывая рта от ее губ, побуждая ее поднять руки выше. — Прижмись ко мне.
Ариана подчинилась, не задавая вопросов, и вызвала у Трентона тихий стон наслаждения.
Он прижал ее тело к своему, изголодавшемуся и жаждущему, заставляя ее почувствовать то воздействие, которое она оказывает на него. Она ощущала каждый напрягшийся мускул, каждый дюйм его вздрагивающего тела. И если минуту назад это напугало бы ее, то теперь Ариана чувствовала внутри себя ответное движение, и внутренне чутье, несмотря на всю ее неопытность, подсказывало, что ей следовало делать.
Она прижалась к мужу еще теснее, и была вознаграждена неистовым содроганием, потрясшим все его мощное тело.
Трентон поднял ее и сжал в объятиях.
— Произнеси мое имя, — приказал он. Ариана едва услышала его.
— Произнеси его, Ариана. — Он оторвал губы от ее рта. — Мое имя. Не ваша светлость. Я хочу услышать свое имя, слетающим с твоих уст.
Она открыла глаза и посмотрела на него, ощущая себя потерянной и в то же время зная, что нужно Трентону… и даже понимая почему.
— Трентон, — прошептала она.
— Еще.
— Трентон.
Что-то проникновенное и прекрасное блеснуло в его глазах в ответ.
— Пойдем в постель, — хрипло сказал он. Просьба это или приказ, Ариане было все равно. Ответ был бы один и тот же:
— Да.
Сжимая ее в объятиях, он подвел ее к кровати, и она опустились на мягкий матрац.
— Туманный ангел, — охрипшим от желания и напряжения голосом произнес он. — Я хочу тебя… Боже, как я хочу тебя.