— Мне очень жаль, — посочувствовала Гизела. — Как бы я хотела хоть чем-нибудь помочь вам.
— Я быстро поправлюсь, — сказала графиня, но в голосе ее не было уверенности.
Гизела выглянула в окно кареты. Смеркалось, под деревьями росли темные тени.
— Мы скоро приедем, — сказала она. — Я попрошу дать вам возможность отдохнуть перед обедом.
— Ну что ж, это будет очень кстати, — согласилась графиня. — Но от одной мысли об обеде мне становится не по себе. Я уверена, абсолютно уверена, у меня высокая температура.
Гизела произнесла несколько невнятных успокоительных слов. В то же время она не могла не поразиться, сколько суеты иностранцы создают вокруг своих особ.. Но тут же вспомнила, что она сама тоже иностранка. Как странно вдруг понять, что в ее жилах нет английской крови, хотя воспитывали ее как всякую другую английскую девушку; и вот два дня назад оказалось, что она вовсе не англичанка!
Карета завернула на подъездную аллею.
— Вот мы и приехали! — воскликнула она почему-то в полной панике.
— Слава господу! — произнесла графиня. — Если мне только прилечь ненадолго, возможно, голова перестанет болеть.
— Я очень надеюсь, что не совершу никакого промаха, — пробормотала Гизела.
Графиня не ответила, и Гизела поняла, что помощи от нее ждать не придется. И тогда, как бы для того, чтобы придать девушке смелость, память вернула ей образ человека в лавке шорника, который прошел в дверь, не склонив головы. Вот такая гордость ей сейчас понадобится. Вот такую смелость она должна вызвать в своем сердце, если не хочет подвести императрицу.
Она подняла голову, расправила плечи и выпрямилась. Императрица поверила в нее, и она не предаст этой веры. Гизела еще раз мысленно быстро повторила все, что должна выполнить. У нее было письмо императора к лорду Куэнби. Она должна грациозно протянуть ему руку, без лишней поспешности, чтобы он поднес ее к губам. Она должна войти в дом по-королевски, не обращая внимания на графиню, которая последует за ней.
Вскоре она увидела впереди смутный силуэт замка. Он был огромный и очень внушительный; ее сердце бешено заколотилось, как будто старалось выскочить из груди.
«Я боюсь! — подумала Гизела. — Но глупо дрожать. Мне всего-навсего нужно познакомиться со стариком, глухим и полуслепым. Никого больше не будет, никаких гостей, он так сказал. Мне только и придется, что слушать его путаные рассказы о том, что произошло задолго до моего рождения, когда императрица была маленькой девочкой. Поэтому его не удивит, если я буду чего-то не знать. Все очень просто, нужно только не терять самообладания и выдержки».