Джеймс говорил спокойно и сочувственно.
— Что он делает — пьет? — В вопросе лорда Хокстона прозвучали стальные нотки. Джеймс Тейлор кивнул.
— Что еще?
— У него довольно большие неприятности.
— В каком смысле? Скажи мне правду, Джеймс, — сказал, не дождавшись ответа, лорд Хокстон, — и не нужно ничего приукрашивать и смягчать.
— Как знаешь, — ответил Тейлор. — Честно говоря, проблема в том, что он плохо обошелся с одной из местных девушек.
Лорд Хокстон замер.
— Что он сделал?
— Мы оба знаем, — сказал Тейлор, — что не считается необычным или предосудительным, если молодой человек берет себе любовницу из близлежащей деревни или с соседней плантации.
Лорд Хокстон кивнул. Как правило, недопустимой считалась лишь связь плантатора с одной из его работниц.
— Твой племянник через месяц после приезда взял в любовницы местную девушку. Недавно он прогнал ее и отказался дать ей денег.
Лорд Хокстон поднялся с места.
— Я не могу в это поверить!
— Тем не менее это правда, и, как ты сам понимаешь, это вызвало всеобщее возмущение.
— Расскажи мне обо всем подробно, — помолчав немного, сказал лорд Хокстон. — Я должен знать.
Ему было хорошо известно, что издавна существовали неписаные правила, согласно которым белые плантаторы или их управляющие брали себе наложниц из числа местных девушек, и это считалось в порядке вещей.
Португальцы и голландцы, жившие на Цейлоне до англичан, часто женились на этих женщинах.
Англичане предпочитали устраиваться несколько по-другому. Неженатый плантатор брал себе любовницу на условиях, которые обычно оговаривались ее отцом. Он время от времени брал ее к себе в дом, однако жить она продолжала в близлежащей деревне или в поселке для кули, но никогда открыто вместе с ним.
Здешние девушки были очень привлекательными, любящими и нежными, и молодые плантаторы часто бывали по-настоящему счастливы с ними.
Местные жители считали большой честью, если одну из их женщин брал в любовницы Дюраи, как они называли хозяев плантаций, а когда она надоедала ему, это ни в коей мере не бросало на женщину тень.
Она возвращалась в свою деревню богатой невестой с солидным приданым и выходила замуж за одного из своих соплеменников.
То, что при расставании женщине выплачивалась определенная сумма в качестве вознаграждения, было негласным законом, принятым обеими сторонами.
Дети, появившиеся от такой связи, оставались жить с матерями; многие из них переселялись в отдаленную горную деревушку, которую местные жители именовали «Новой Англией». Они были необычайно миловидными — темнокожими, голубоглазыми, а иногда даже светловолосыми.