Но она решительно выкинула из головы эти мысли, потому что лорд Хокстон стал рассказывать ей, как выращивают чай.
— Чай — это единственная культура, с которой можно собирать урожай в течение всего года, — говорил он, — за исключением разве что двух-трех дней, на которые приходятся большие индусские праздники.
Они еще не доехали до плантации, но девушка уже слышала голоса работавших там кули.
— Тамилы — очень шумные и зачастую сварливые люди, — сказал лорд Хокстон, — но работники замечательные.
Они подъехали ближе, и Доминика увидела, что у каждой сборщицы чая за спиной висит огромная бамбуковая корзина, которая держится на веревке, обмотанной вокруг лба.
Женщины были одеты в яркие разноцветные сари, их головные уборы напоминали тюрбаны, а чтобы веревка от корзины не так резала лоб, они подкладывали под нее маленькие подушечки.
Скрытые по пояс в зеленой листве, одетые в красные, золотые, зеленые и белые одежды, сборщицы чая выглядели очень живописно.
Доминика завороженно смотрела, как женщины быстро и ловко обрывают чайные побеги — два верхних листочка и почку, собирают их в горсть, а затем едва уловимым движением перебрасывают их за спину в корзину.
— Наблюдают за работой те мужчины, — объяснил лорд Хокстон. — Они называются кангани, или надсмотрщики.
Он с улыбкой посмотрел в их сторону, и Доминика с трудом удержалась от смеха.
Как правило, все они были одеты в длинные камзолы, наподобие тех, которые несколько веков назад носили в Европе, на головах у них были тюрбаны, а прицепленный за ворот камзола зонтик — признак высокого ранга — висел у них на спине.
— Четыре раза в день, — продолжал лорд Хокстон, — собранные листья тщательно взвешиваются, и в маленькую книжечку методично записывается, сколько листьев сдала каждая сборщица чая. — Он с гордостью оглядел своих работничков. — Не было случая, чтобы кто-то вздумал сжульничать. Если в записях что-то не сходится, каждая работница знает, сколько именно листьев она собрала, и эту цифру можно смело принять, как абсолютно точную.
У всех людей, работавших на плантации, был довольный и веселый вид, и многие из них обрадовались появлению лорда Хокстона.
Их лица расплывались от восторга, когда он обращался к ним, и Доминика видела, что они искренне к нему привязаны.
Когда чуть позже к ним присоединился Джеральд, Доминика не могла не заметить, что к нему относятся совсем по-другому.
Ему, по всей видимости, было очень жарко: пот градом струился по его лицу. Он слез с лошади и с явным намерением произвести впечатление на дядю принялся расхаживать среди работниц, критикуя их и разговаривая с ними таким тоном, что Доминика инстинктивно крепче сжала поводья в руках.