Она знала, что в жизни его было много женщин, но только сейчас она поняла, что в душе он всегда оставался идеалистом, мечтающим найти нечто высокое и духовное в юной, совсем еще незрелой, не искушенной в жизни женщине, больше похожей на ребенка.
Подавив в себе рвущиеся наружу злые и язвительные слова, леди Женевьева заметила:
— Пожалуй, несколько поздновато искать во мне сейчас то, что было в семнадцать лет.
— Вы правы, — согласился лорд Мельбурн, — и Хелстон может находить вашу безрассудную отвагу в попрании всех условностей, вашу пылкость и тех чертенят, которые притаились в ваших глазах, очень привлекательными. Но можете ли вы с полной уверенностью сказать, что именно это он хочет увидеть в своей будущей жене?
— Он женится на мне, — упрямо проговорила леди Женевьева.
Лорд Мельбурн слегка вздохнул.
— В таком случае, мне больше ничего не остается сказать. Я закончил мои наставления, дорогая.
Он произнес это легким, шутливым тоном. Леди Женевьева поднялась с дивана и, подойдя к нему, положила руки ему на плечи.
— Если Озри женится на мне, кузен Уильям, я постараюсь остепениться и вести себя впредь более осмотрительно. Когда я стану его женой, меня уже нельзя будет исключить из списка придворных дам, не правда ли?
— Ни в коем случае, — подтвердил лорд Мельбурн.
— Я выйду за него замуж, — пообещала леди Женевьева. — А пока что, может быть, вы мне все-таки устроите приглашение на коронацию?
— Это невозможно, — ответил премьер-министр, — если только о вашем обручении с графом не будет объявлено до двадцать восьмого июня.
Леди Женевьева сжала губы.
— То есть у меня нет выхода, не так ли? Хорошо, я сделаю все, черт побери, все, что в моих силах, и я добьюсь своего, можете быть уверены!
— И постарайтесь, пожалуйста, не ругаться, — мягко попросил ее лорд Мельбурн. — Королева, как и большинство молоденьких девушек, не выносит, когда в ее присутствии употребляют бранные слова.
— Боже, как только вы терпите все это, кузен Уильям? Именно от вас я никогда такого не ожидала!
Лорд Мельбурн ответил не сразу, словно не решаясь сказать что-то важное.
— Мне кажется теперь, что все, что я увидел и узнал в своей долгой жизни, все те знания и опыт, которые приобрел, все, что я выстрадал и пережил, — все это было лишь для того, чтобы я имел право обучать и воспитывать юную женщину, которая, я в этом совершенно убежден, со временем станет великой королевой.
— Вы действительно в это верите?
— Верю! — ответил он просто. — И, что особенно важно, — она верит в меня!
Леди Женевьева молча смотрела на него.