Здесь было также немало лошадей; некоторые из них уже закончили свое выступление, другие еще только готовились выйти на манеж.
Лошади в этом цирке были серые в яблоках; пышные султаны из перьев у них на головах, а также разноцветные седла и сбруя придавали им весьма живописный вид, и когда они все вместе выходили на арену, это было красочное зрелище.
Никто не обращал особого внимания на графа, пока он пробирался между фургончиками; некоторые из них были ярко раскрашены на манер цыганских; на других было просто крупными буквами выведено слово «ЦИРК».
Вокруг было множество палаток, в воздухе стоял шум и гомон голосов, люди торопливо пробегали куда-то, мужчины тащили стойки и разные приспособления к «Большому куполу», лай собак смешивался с ржаньем лошадей, — в общем, царила обычная цирковая суета и неразбериха.
Граф шел оглядываясь, пока наконец не заметил Калисту.
Она разговаривала с женщинами, толпившимися у своих фургончиков; некоторые из них сидели на ступеньках, другие — на траве; на всех были яркие, расшитые блестками цветастые одежды.
Калиста уже сняла свою шляпку и черную полумаску, но еще не переоделась; на ней по-прежнему было ярко-красное, ослепительное платье для верховой езды, которое даже на расстоянии выглядело дешевеньким и кричаще-безвкусным.
Калиста что-то сказала, и женщины засмеялись. Граф отошел в сторону, опасаясь, что его могут заметить.
Он не хотел подходить к Калисте на виду у всех, опасаясь взволновать или напугать се.
Граф держался в тени, стараясь, чтобы его не заметили, не теряя Калисту из виду. Он увидел, как она отошла от группы женщин и направилась к маленькому, ярко раскрашенному фургончику, стоявшему немного в стороне от других, на окраине лагеря.
Последовав за ней, граф заметил Кентавра, который уже поджидал ее.
— Подожди, я сначала переоденусь, — сказала она лошади и скрылась в фургончике.
Та как будто поняла обращенные к ней слова, так как спокойно продолжала стоять у ступенек, только время от времени помахивая хвостом, чтобы отогнать надоедливых мух.
Граф тоже ждал, не сводя глаз с фургончика, но не приближаясь, желая прежде удостовериться, что ему удастся поговорить с Калистой наедине, и им никто не помешает.
Она появилась на верхней ступеньке, одетая, как показалось графу, в длинную, ярко-красную цыганскую юбку и белую блузку; на плечах у нее была накинута шаль.
Граф совсем уже было собрался подойти к ней, как появился еще один человек — высокий, худощавый мужчина в одежде клоуна; лицо у него было как белая маска, которую, точно рана, прорезал кроваво-красный рот.