Она ненадолго умолкла, затем оживленно продолжила:
— Не сочтите, что это бестактно с моей стороны, но вы в самом деле можете позволить себе пригласить меня сюда пообедать?
— А если я отвечу, что не в состоянии? — спросил Пьер. — Как вы тогда поступите?
— Я предложу вам самой за себя заплатить. Пьер засмеялся:
— Услышать такое от француженки было бы оскорблением, но от самостоятельной американки, думаю, в порядке вещей.
— Вы позволите мне это сделать?
— Я не только рассержусь на ваше предложение, но сразу, как только закончим обедать, отвезу вас домой.
— Это самая страшная угроза из всех, которые я могу от вас услышать, — сказала Вада. — Вы же знаете, с каким нетерпением я ждала этот вечер.
— Сегодня днем вы спросили меня, пишу ли я стихи? Сейчас я хочу задать вам тот же вопрос. Вада опустила глаза.
— Я пыталась, — произнесла она, — но делала это тайком.
— Почему тайком?
— Потому что моя мать и те, кто меня учил, не поняли бы.
— А кто вас учил? Вы посещали школу?
— Нет, конечно.
— Ну, тогда у вас была гувернантка — увядшая старая дева, которая не имела ни малейшего представления о жизни за стенами классной комнаты, и занятия с ней превращались в невыносимую скуку.
Вада рассмеялась:
— Нет! Все было не так уж плохо. Но вы говорите так, будто вас самого учили гувернеры.
— Я знаком с их братией, — признался Пьер. — Они одинаковы во всем мире — в Париже, Англии, Германии и, думаю, в Америке тоже.
Вада молчала, и он продолжил:
— Поэтому я удивлен, что вы так свободно говорите по-французски и так глубоко мыслите. Большинство девушек вашего возраста обходятся обычными стереотипами и как будто вылиты по одному шаблону.
Замявшись, Пьер сказал:
— Возможно, из-за того, что вам самой приходится зарабатывать на жизнь, вы совсем другая, хотя я надеюсь, что работа, которую вы сейчас выполняете, вам нравится.
— Да, мисс Хольц моя подруга, — быстро проговорила Вада.
Девушка сознавала, что обманывает Пьера, притворяясь бедной и потому вынужденной работать.
— Все равно, вы же подчиненная, — заключил он. — Ваша госпожа хоть добра к вам?
— Конечно, да.
— Тем не менее она ваша госпожа и отдает вам распоряжения — сделать то, сделать это. Но, конечно, готова за все платить.
— Неужели деньги так важны? — спросила Вада.
— Безусловно, — в том случае, если вы мисс Хольц, — ответил Пьер Вальмон. — Попробуйте только себе представить, каково это — сознавать, что за миллион американских долларов вы можете себе позволить купить любого человека, который вам понравится, и сделать его своим мужем. Французского маркиза, немецкого принца, английского герцога, наконец!