— Мне очень, очень жаль, что испортила тебе вечер!
Она почувствовала, как напряглась его рука, когда она продолжила:
— Это самое прекрасное и удивительное из того, что со мной когда-либо происходило!
— Ты говоришь это серьезно? — спросил Пьер.
— Как я могу убедить тебя? Теперь я знаю, что никогда в жизни не была так счастлива! Помолчав, Пьер проговорил:
— Послушай, Вада, я хочу, чтобы ты мне кое-что пообещала. Поклянись чем-нибудь для тебя святым.
Девушка вопросительно подняла к нему свое ЛИЦО.
— Что именно? — спросила она шепотом, испугавшись серьезности его тона.
— Ты должна мне поклясться, что никогда, ни при каких обстоятельствах не войдешь одна в холостяцкую квартиру или в дом к мужчине, — ни днем, ни тем более ночью.
— А что дурного в том, что мне захотелось увидеть твою студию? — удивилась Вада.
— Скажем, это было не благоразумно и не должно повториться, особенно в Париже.
— Но почему?
Пьер не ответил сразу на ее вопрос, и Вада решила, что он тщательно подбирает слова. Затем он сказал:
— Я напугал тебя немного, но ты можешь испугаться еще сильнее, если окажешься с кем-то другим, кто не отвезет тебя домой, когда ты захочешь уйти.
— Ты имеешь в виду, что он будет продолжать… целовать меня?
— Да, это может случиться и, кроме того, кое-что еще…
— Что значит — «кое-что еще»?
— А это тебе знать не нужно, — ответил Пьер. — Просто ты дашь мне обещание. Поклянись, Вада.
— Обещаю, что никогда не войду одна… в дом мужчины.
— Конечно, тебя нельзя было отпускать в Париж с одной лишь горничной, — заметил Пьер.
Вада услышала в его голосе раздражение.
— Мы должны были быть вместе с мисс Хольц, — объяснила девушка. — Но ее ненадолго задержали.
— Но как же ее мать позволила вам, двум совсем юным существам, уехать из Нью-Йорка в сопровождении только служанки? Это невероятно!
Могла ли Вада все это ему объяснить? Чтобы отвлечь Пьера от подобных мыслей, она быстро перевела разговор на другую тему.
— Хорошо, я выполню свое обещание, но мне так хочется получше разглядеть твою студию.
— Возможно, я приглашу тебя туда, когда вернусь. Но только не ночью.
Последние слова он произнес как будто для себя.
Вада обнаружила, что они уже на улице Риволи и через несколько минут подъедут к отелю.
— Пожалуйста… постарайся вернуться до того, как я уеду из Парижа, — попросила она.
— Это зависит…
— Зависит от чего? — спросила девушка.
— По правде говоря, это зависит от того, что я буду чувствовать завтра утром, — ответил Пьер. — Сегодня вечером нас обоих заворожила какая-то колдовская сила. Может быть, утром мы оба проснемся с другим настроением.