«Я писал о золотом городе, но ни разу не упоминал про его размеры!»
Дункан снова засмеялся, показывая сыну город и зная, что вскоре они отправятся в Копан, где Дилан увидит, какой величественный город построили майя.
Кэйро убрала фотоаппарат и взяла Дункана за руку.
– Ну и что же нам теперь делать? – спросила она. – Составить опись? Позвонить в какой-нибудь музей?
– Ни то ни другое. Это место должно остаться в полной неприкосновенности.
– И ты никому о нем не скажешь?
– Ни одной живой душе.
– А можно, я скажу Томми? – спросил Дилан.
– По-моему, тебе лучше промолчать, – заметила Кэйро.
– А я уже представил, как он испугается, когда узнает, что я нашел огромный золотой город, который охраняли ягуары-людоеды!
– А я уже представила, как мать Томми позвонит мне, пожалуется, что у Томми опять ночные кошмары, и запретит ему дружить с тобой.
Дилан вздохнул и поерзал на отцовских плечах.
– Ладно, но я все-таки расскажу ему про чудовища, которых видел там, где провалился.
«Мне нравится твой сынишка, Дунк. В детстве я был таким же бойким».
Дункан только усмехнулся, обнял Кэйро за плечи и поцеловал ее в щеку, радуясь всем событиям последних дней.
– А жители Сэнктуари? – спохватилась Кэйро, обнимая его за талию. – Им ты тоже ничего не скажешь?
– Зачем лишать их удовольствия?
– Но ведь они ищут золотой город совсем в другом месте. Ты не хочешь даже намекнуть им, где он на самом деле?
– Я собирался отдать им дневник Ангуса…
«Не вздумай, Дунк! Мы с тобой еще нигде не побывали и толком ничего не видели».
– …но я к нему привязался.
«Чертовски верно сказано!»
– А что касается намеков, во втором дневнике Ангуса их полно. Надо только иметь воображение, чтобы во всем разобраться. – Дункан снова взглянул на часы. – И все-таки нам пора уходить.
Кэйро расцвела той чудесной улыбкой, которую он всегда любил. На выходе из пещеры они оглянулись и на секунду застыли.
– Ну что, игра стоила свеч? – спросила Кэйро. – Всех потраченных денег, времени, сил?
Дункан направил луч фонаря на золотой город. Он был великолепен, но не доставил долгожданной радости. А когда Дункан чувствовал, что сын обнимает его за шею, когда видел блеск в глазах Кэйро, то понимал, что это и есть счастье.
Он притянул Кэйро к себе, наслаждаясь теплом ее тела.
– Я люблю тебя, – прошептала она.
– Знаешь, Кэйро, – отозвался он, почти касаясь губами ее губ, – я побывал во многих экспедициях, объездил весь мир, перепробовал почти все, но… – он глубоко вздохнул; нежность переполняла его сердце, – но влюбиться в тебя опять и вдобавок узнать, что у нас есть сын, – лучшее приключение в моей жизни!