– Ничего не бойся, Фиб. Ты неотразима, Грэм наверняка сразу влюбится в тебя… к моему великому сожалению.
И Кэйро встала из-за стола.
– Куда ты? – встревожилась Фиби.
– В дамскую комнату. Вам с Грэмом надо несколько минут побыть вдвоем, а мне – набраться смелости.
– Ты вернешься?
– Обязательно, – с мягкой улыбкой подтвердила Кэйро. – Не волнуйся.
Кэйро удалилась. Пока Грэм приближался, Фиби вдруг исполнилась благодарности за деликатность Кэйро. Она сама не знала, зачем взяла с собой на первое свидание племянницу: сказать по правде, ей хотелось остаться вдвоем с Грэмом.
– Это вам, – произнес он, подъезжая почти вплотную и протягивая ей алую розу. – В знак примирения и за то, что я напугал вас вчера вечером.
Фиби взяла розу, случайно коснувшись пальцев Грэма, и почувствовала, как у нее забилось сердце. Поднеся нежный цветок к носу, она с наслаждением вдохнула сладкий аромат.
– Спасибо.
Улыбка на лице Грэма означала гораздо больше, чем краткое «не за что».
– А я боялся, что вы не придете, – признался Грэм.
Фиби с удовольствием прислушивалась к его голосу – ей нравился именно такой тембр.
– Ваше кресло меня ничуть не пугает, не беспокойтесь.
– Так вы заметили! – От улыбки у него на правой щеке появилась ямочка. – Кое-кто предпочитает делать вид, что я ничем не отличаюсь от других людей.
– Я вообще наблюдательна. К вам я долго присматривалась и, конечно, не могла не заметить кресло. – Она перевела взгляд на темные ботинки Грэма и брюки цвета хаки с отутюженными складками. Его левая рука лежала на колесе, и Фиби сразу увидела, что он не снял обручальное кольцо. Наконец она посмотрела ему в лицо. – Вы совсем не можете ходить?
Грэм покачал головой.
– Я стараюсь не думать об этом. Ноги не держат меня, даже когда я на что-нибудь опираюсь. Впрочем, травма позвоночника была не настолько серьезной, и я надеюсь, что когда-нибудь снова смогу ходить. – Он пожал плечами, словно это не имело никакого значения. – Вообще-то мне и так живется неплохо, но я не оставляю попыток научиться ходить.
Фиби протянула руку и коснулась его ноги:
– Вы чувствуете прикосновения?
Она ждала, что Грэм отдернет ногу, попытается отстраниться, но он только улыбнулся и покачал головой:
– Нет, ноги ничего не чувствуют, но сам я знаю, где лежит ваша рука, и мне приятно думать об этом.
– Почти всю ночь я представляла, как прикасаюсь к вам.
– Вы всегда так откровенны?
– Всегда. – Фиби отпила заранее заказанный дайкири. – В восемнадцать лет я танцевала обнаженной в Вудстоке.
– Теперь я вам верю, – с улыбкой откликнулся Грэм, – и мне вдруг захотелось увидеть ваш танец.