– А я училась в Беркли и участвовала в маршах протеста против войны.
– Я голосовал за Никсона.
Фиби рассмеялась:
– А я на радостях купила бутылку шампанского, когда он подал в отставку.
– Да, между нами нет ничего общего.
– Это было так давно. С возрастом люди меняются.
– Значит, теперь ты сторонница республиканцев? – поддразнил Грэм.
– Еще чего! – выпалила Фиби, сверкнув глазами.
Как легко ему было рядом с ней!
Они дошли до озера, Грэм засмотрелся на воду. Внезапно собственный интерес к Герти вызвал у него чувство неловкости.
– Моя жена Джил погибла в аварии пять лет назад, – сказал он, повертев на пальце обручальное кольцо. – Я по-прежнему храню верность ей.
– Хорошо.
Герти не оскорбилась, не стала уверять, что она его понимает. Она присела на траву рядом с креслом Грэма.
– И это все?
– Мы еще слишком плохо знаем друг друга, я не вправе бороться за тебя. И потом, трудно бороться с человеком, который мертв уже пять лет.
– Ты считаешь, что мне следует просто снять обручальное кольцо и забыть о Джил?
– Бывшая жена твоего сына жива, и поэтому он надеется, что они когда-нибудь снова будут вместе. – Фиби обхватила руками колени. – Ты, наверное, надеешься, что когда-нибудь сможешь ходить. Возможно, так и будет. Но твоя жена умерла. Никакими надеждами ее уже не воскресить.
– А ты когда-нибудь любила человека так, что тебе хотелось умереть вместе с ним?
– К сожалению, нет.
– К сожалению? – Как ей удается так просто относиться к смерти?
– Да. Мне сорок восемь лет. Я никогда не была замужем и, возможно, уже никогда не выйду. Я никогда не была влюблена по-настоящему, но ты не представляешь себе, как я хочу потерять голову от любви. А еще хочу, чтобы кто-нибудь любил меня так, что не смог бы жить без меня. В тебе есть что-то особенное. Мне никак не удается посочувствовать тебе.
– Мне не нужна твоя жалость.
– Да и я сама тоже не нужна. – Она поднялась. – Я замечательно провела вечер, – сообщила она, стряхивая с платья прилипшие травинки. – Честно говоря, еще никогда в жизни я не чувствовала себя такой счастливой, как сегодня.
Грэм пожалел о том, что не уверен в своих чувствах, хотел попросить ее остаться, но побоялся собственных эмоций, сводящих его с ума.
Фиби приложила горячую ладонь к его щеке:
– Я готова к серьезным отношениям, Грэм. Но видишь ли… я живая. Когда ты решишь снова стать живым… надеюсь, ты мне позвонишь.
* * *
Кэйро прислонилась к стене туалета, стараясь не обращать внимания на любопытные взгляды проходящих мимо женщин. Наконец она вошла в одну из кабинок, заперла дверь, опустила крышку унитаза и села.