«Бесполезно… слушают, но не слышат. Только этого мне не хватало. Как их ножевому бою учить, если они из-за Юльки тут же резаться начнут? Ну, нет, лекарка моя любезная, сама напортачила, сама и исправлять будешь!»
— Ладно, сами потом убедитесь. Сейчас, давайте, на ночь устраивайтесь. Роська, обойдешь всех, посмотришь, как устроились, потом мне доложишь. Я у деда буду.
— Слушаюсь!
Мишка, сопровождаемый Чифом, быстро зашагал к фургону. Как он и предполагал, все женщины собрались там. Как только Мишка сунулся по полог, разговор прервался и все головы повернулись к нему.
— Тетя Настена, неприятность у нас, Юлька парней моих подпортила, может плохо кончится.
— Что? Как это подпортила?
Вопрос прозвучал строго, даже грозно, но было понятно, что строгость эта адресована не Мишке. Юлька тоже сразу все поняла и попыталась «отыграть» тему:
— Минька, ты чего болтаешь, за кашу, что ли обиделся?
Дело, однако, казалось Мишке очень серьезным, поэтому он, не глядя на Юльку, по-прежнему обращался только к Настене.
— Ты же знаешь, как она голосом завораживать умеет, а ребята, все — сироты, ласковое слово и не помнят, когда в последний раз слышали. Мотька с Роськой уже волками друг на друга глядят, а постепенно и другие выздоравливать начнут. Обучим их оружием пользоваться, а они друг в друге дырок наделают.
Бзынь! Подзатыльник, исполненный опытной лекарской рукой, мгновенно вышиб из Юлькиных глаз слезы.
— Мама! Я же, как лучше хотела, они даже боли не чувствовали!
— Все силу свою пробуешь? Я тебе что говорила?
Бзынь!
«Влипла подруга. А ситуация-то, такая же, как с моими ребятами. Дети же еще, а в руках сила: у них — оружие, у нее — власть над сознанием. Силы своей не понимают, страха не ведают, ответственности…. и слово-то такое им не известно. А то ли мы делаем, вообще? Не натворить бы беды, но и назад ходу нет. Думайте, сэр Майкл, управление персоналом — тоже наука».
— Тетя Настена, она же не знала, что они…
— Должна было понять, на то и лекарка. Если слишком легко ей поддались, значит, что-то не так. А она решила, что это она — такая сильная, да умелая!
Бзынь!
— Мама!
Бзынь!
Мишка уже открыл рот, чтобы вступиться за Юльку, но его опередила мать:
— Настя, будет тебе, мозги выбьешь!
— Было б, что выбивать…
«Нет, Настена и правда здорово разозлилась, надо как-то отвлечь. Ну-ка, сэр, спасайте прекрасную даму!»
— Тетя Настена, можно сказать?
— Что еще?
— Если уж это… не знаю, как назвать, появилось, то убить это уже нельзя, надо, наверно, попробовать чем-то заменить. Ну, вот, мама у них у всех крестная, так может быть можно это на нее перевести как-нибудь? И еще: они ни семейной жизни, ни родства не помнят, или не знали этого вообще. А неприкосновенность родни им как-то внушить тоже нужно…