Заросшие развалины Корк-Три хотя и производили угнетающее впечатление, но по крайней мере не задавали путникам вопросов. Прежде чем устроиться на ночлег, Арлиан, осторожно пробираясь между камнями, разбросанными вдоль дороги, нашел основание постоялого двора, где он заколол лорда Дришина, а потом отыскал место своей дуэли с лордом Торибором.
Это был единственный город, расположенный у дороги, где не успели поставить катапульты, чтобы защитить его жителей от драконов. Жалкие руины Корк-Три служили суровым напоминанием о том, почему в других городах и деревнях строятся катапульты, стреляющие копьями с обсидиановыми наконечниками.
В Стоунбрейке Арлиан потребовал, чтобы Карман и Дублет сняли свою бело-голубую форму и переоделись в обычную одежду, о себе он вообще никому ничего не сообщал. Оказалось, что это самое разумное решение — горожане спокойно отнеслись к появлению таинственного незнакомца в отличие от других городов, где не слишком гостеприимно встречали герцогского посланника, который не желал никому объяснять сути своего поручения. Отряд провел в городе два дня, и Арлиан приобрел пару лошадей: мерина, спокойного и очень послушного, и немного нервную гнедую кобылу, способную развить большую скорость.
Арлиан довольно быстро договорился с продавцом — тот не хотел терять покупателя и потому не стал спрашивать Арлиана о его намерениях и не упомянул о том, что в Пограничных землях неспокойно.
Торговец лошадьми, пожалуй, единственный в Стоунбрейке не предупредил путников, что им не стоит забираться далеко на юг; дикие слухи и по нескольку раз перевранные рассказы о диком волшебстве, проникающем на северные земли, об ужасах, царящих в Пустоши и на землях за ней, ходили повсюду. Арлиан попытался отыскать правду в этих историях, спрашивал имена, даты и названия мест и не нашел причин верить им.
Несмотря на слухи, безумные россказни и всеобщий страх, Арлиан и Исейн не услышали никаких определенных доказательств того, что дикое волшебство проникло на окружающие территории. Все казалось совершенно нормальным, пока они не углубились в безлюдные горы Пустоши. Арлиан даже позволил себе надеяться, когда отряд пробирался по каменистым дорогам, что сообщения, полученные в Цитадели, сильно преувеличены.
К тому времени когда фургон съехал по каменистому ущелью, которое соединяло Пустошь с Пограничными землями, Арлиан уже несколько дней знал, что ситуация действительно складывается плачевная. Находясь в самом сердце Пустоши, он видел волшебные вспышки, расцвечивающие южное небо, и подозревал, что дурные сны, которые посещали по ночам тех, кто спал не в фургоне, оберегаемом аметистами, были не только порождением их естественного страха перед тем, что ждало их впереди.