Она встала и принялась бродить по комнате. Наблюдая за этой прелестной женщиной, такой пылкой и неукротимой, я недоумевала, что могло заставить ее выйти за старика, когда она могла заполучить в мужья кого угодно.
— Приходите к нам ужинать в четверг, — сказала я.
— С удовольствием, но вы лучше сначала поговорите с Рори.
Как раз в этот момент он и вошел.
— Привет, Рори, — мягко сказала Марина и, не получив ответа, возбужденно продолжала:
— Было бы неплохо, если бы ты когда-нибудь научился здороваться. Через какие-нибудь полгода ты, может, усвоил бы и «Прекрасный день, не правда ли?».
Я замерла, не зная, в каком он настроении. Но он подошел ко мне и поцеловал меня в губы, очень крепко.
— Привет, детка. Соскучилась?
— О, да. — Я прижалась к нему.
Взглянув на Марину, он продолжал ледяным тоном:
— Здравствуйте, миссис Бьюкенен. Ну и какова она, супружеская жизнь? Беднягу Хэмиша еще не до конца выдоили?
Я хихикнула.
Мы чудесно поболтали. Я пригласила Марину и Хэмиша на ужин в четверг.
Готовясь к этому ужину, я твердо настроилась на успех. Все оставшиеся три дня я полировала мебель, стряпала и то и дело приходила в ужас. Я должна сделать все, чтобы Рори гордился мной. В четверг после полудня стало ясно, что я справилась с делами досрочно. Дом сверкал, как в телевизионной рекламе, еда была готова. Единственное, чего не хватало, это цветов. У нас в саду их не было, но в соседнем я заметила великолепные розы. Я отправилась туда, как была, в прозрачной черной ночной рубашке. Я была так занята, что даже не потрудилась одеться.
День был теплый. Влажная трава ласкала мне ступни босых ног. Миновав старый фруктовый сад и разросшийся кустарник, я начала торопливо рвать розы.
Наклонившись, чтобы откусить стебель огромной алой розы, я услышала у себя за спиной разъяренный голос:
— Что вы здесь, черт подери, делаете?
Вздрогнув, я обернулась с розой в зубах, как Кармен. Надо мной возвышалась мужская фигура. Мужчине было лет тридцать с небольшим. Рыжеволосый, с красноватым веснушчатым лицом, квадратным подбородком и сердитыми карими глазами. Лицо его было изборождено усталыми складками, губы угрожающе поджаты — но это было выдающееся, неотразимое, незабываемое лицо.
— Вам что, неизвестно, что это частная собственность?
И тут до меня дошло. Ведь это Финн Маклин. Я не могла оторвать от него глаз. Не так уж часто случается встретиться лицом к лицу с живой легендой.
— Вы понимаете, что вы браконьерствуете?
— Да, конечно. Извините, ради Бога, но я заметила, что цветы здесь никто не срывает, такая жалость дать им пропасть. Я же не знала, что вы придете.