Я шлем скафандра положил на локоть,
Изрек про самочувствие свое.
Пришла такая приторная легкость,
Что даже затошнило от нее.
Шнур микрофона словно в петлю свился
Стучали в ребра легкие, звеня.
Я на мгновенье сердцем подавился —
Оно застряло в горле у меня.
Я отдал рапорт весело – на совесть,
Разборчиво и очень делово.
Я думал: вот она и невесомость —
Я вешу нуль – так мало, ничего!
Но я не ведал в этот час полета,
Шутя над невесомостью чудной,
Что от нее кровавой будет рвота
И костный кальций вымоет с мочой…
‹Между 1970 и 1978
Проделав брешь в затишье,
Весна идет в штыки,
И высунули крыши
Из снега языки.
Голодная до драки
Оскалилась весна, —
Как с языка собаки,
Стекает с крыш слюна.
Весенние армии жаждут успеха,
Все ясно, и стрелы на карте прямы,
И воины в легких небесных доспехах
Врубаются в белые рати зимы.
Но рано веселиться:
Сам зимний генерал
Никак своих позиций
Без боя не сдавал.
Тайком под белым флагом
Он собирал войска —
И вдруг ударил с фланга
Мороз исподтишка.
И битва идет с переменным успехом:
Где свет и ручьи – где поземка и мгла,
И воины в легких небесных доспехах
С потерями вышли назад из котла.
Морозу удирать бы —
А он впадает в раж:
Играет с вьюгой свадьбу, —
Не свадьбу – а шабаш!
Окно скрипит фрамугой
– То ветер перебрал, —
Но он напрасно с вьюгой
Победу пировал!
А в зимнем тылу говорят об успехах,
И наглые сводки приходят из тьмы, —
Но воины в легких небесных доспехах
Врубаются клиньями в царство зимы.
Откуда что берется —
Сжимается без слов
Рука тепла и солнца
На горле холодов.
Не совершиться чуду:
Снег виден лишь в тылах —
Войска зимы повсюду
Бросают белый флаг.
И дальше на север идет наступленье —
Запела вода, пробуждаясь от сна, —
Весна неизбежна – ну как обновленье,
И необходима, как – просто весна.
Кто славно жил в морозы,
Те не снимают шуб, —
Но ржаво льются слезы
Из водосточных труб.
Но только грош им, нищим,
В базарный день цена —
На эту землю свыше
Ниспослана весна…
…Два слова войскам: несмотря на успехи,
Не прячьте в чулан или в старый комод
Небесные легкие ваши доспехи —
Они пригодятся еще через год!
‹Между 1970 и 1978›
Вот я вошел, и дверь прикрыл,
И показал бумаги,
И так толково объяснил,
Зачем приехал в лагерь.
Начальник – как уключина, —
Скрипит – и ни в какую!
«В кино мне роль поручена, —
Опять ему толкую, —
И вот для изучения —
Такое ремесло —
Имею направление!
Дошло теперь?» – «Дошло!
Вот это мы приветствуем, —
Чтоб было как с копирки,
Вам хорошо б – под следствием
Полгодика в Бутырке!
Чтоб ощутить затылочком,
Что чуть не расстреляли,
Потом – по пересылочкам, —
Тогда бы вы сыграли!..»
Внушаю бедолаге я
Настойчиво, с трудом: