Джереми казался удивленным.
— Не знаю, о чем сейчас еще можно думать. А я припоминаю, что сегодня утром вы хотели поговорить с ней.
— Это верно. Но мне не удалось это сделать, — подтвердил я.
— А зачем вы хотели видеть ее, мистер Скотт?
— Сейчас это не столь уж важно, ведь она мертва. Ее смерть и для меня лично была ударом. Но для вас куда большим, как я представляю.
— То, что актриса умерла, никак не отразится на фильме, — заверил режиссер. — Мы можем закончить съемки. Но если бы даже нам пришлось выбросить все, что успели снять, то это не идет ни в какое сравнение со случившейся трагедией.
— А я и не имел в виду фильм, меня больше интересуют ваши личные чувства к Наташе, — заявил я. — Я знаю, что вы были близкими друзьями. А может, и чуть больше, чем близкими друзьями?
Было трудно понять его взгляд — то ли он смотрел на меня с негодованием, то ли оставался спокойным.
— Что это значит, черт побери? — медленно проговорил Слэйд.
— Успокойтесь, — сказал я ему на тот случай, если он на самом деле вышел из себя. — Я слышал, что вы с Наташей в последнее время были вместе.
— Поосторожнее, Скотт, я женатый человек.
— Черт побери, я же говорю не с вашей женой!
Да, Джереми злился. Он нахмурился и скривил свои толстые губы, в то время как глаза, брови и даже кончик носа выражали угрозу. Он стоял почти в конце комнаты, но мне казалось, что слишком близко от меня.
— Мне бы следовало дать вам как следует по башке, — проскрипел мой собеседник.
— Постойте! — поспешно воскликнул я. — Если я не прав и между вами и Наташей и на самом деле ничего не было, кроме приятельских отношений и дружбы, то я готов извиниться. Но Наташа мертва, а я к ней хорошо относился. Поэтому, прежде чем принять решение, я имею право опросить половину города, обращаясь к людям с таким же вопросом, в том числе и к Джереми Слэйду. А теперь, если угодно, можете попытаться меня отколотить.
Он отвел руки в стороны и сжал кулаки таких ужасных размеров, что на них было страшно смотреть. Произнеся слово «отколотить», я тут же вспомнил вид Пайка прошлой ночью. И я невольно стал внимательно рассматривать костяшки пальцев на кулаках Слэйда. На них не было никаких травм.
Он медленно разжал кулаки и опустил руки. Все еще раздраженный, он угрожающе раздувал ноздри.
— Держу пари, вам частенько достается, — сквозь зубы пробормотал он.
Я ничего не ответил. И на самом деле, мне доставалось гораздо чаще, чем хотелось бы.
Через некоторое время Слэйд, фыркнув, сказал:
— Чтобы удовлетворить ваше проклятое любопытство, довожу до вашего сведения, что мы с Нат были друзьями, да. И только.