Я спросил:
— А что с Роном Смитом? Он был когда-то судебным репортером, но, когда я звонил ему, он не был уверен…
— Все о'кей, — ответил Эд Хауэлл. — Я только что говорил с ним, всего минуту назад, и он обещал сделать то, что нужно. Не очень охотно, правда, но ведь это игра.
Ну, естественно, я хотел знать гораздо больше, но просто не было времени. Самое главное в этом спектакле было выбить Лупоглазого из привычной колеи и продержать его в новом неопределенном состоянии нужное время. Мы должны были ввести его в эту незнакомую ему обстановку как можно естественнее, а потом как следует «раскрутить» его. И тут время или, точнее, выбор нужного момента имел особое значение.
И я задал еще один вопрос:
— А вы достали кого-нибудь на роль обвинителя?
Темнокожий красавец снова улыбнулся:
— Ну да. Окружной прокурор. Это я.
Я хотел было возразить, сказав, что актеры, которые играли не безмолвные роли, лучше бы подошли. Но что было делать? Вместо этого я буркнул:
— Ну, может быть, и так сойдет, Эд. Пошли.
Он открыл двойную дверь. Я подошел к Лупоглазому, взял его за локоть и подтолкнул к входу. Он поплелся рядом со мной какой-то шаркающей походкой. Джилл и Тони последовали за ним, тоже шаркая ногами. А Тони все еще повторял свой жест, приподнимая и снова опуская руки.
Мы с моим пленником вошли в комнату суда. Эд шествовал перед нами по проходу между рядами кресел, прошел через качавшуюся дверцу в барьере и сел за длинный стол перед местами для зрителей. Я быстро окинул взглядом собравшихся и увидел несколько знакомых лиц. Это были «чудовища» из фильма Слэйда — я как-то видел их без устричных раковин, — Вивиан Вирджин и еще одна молодая актриса, которую я видел в прозрачном бикини и украшенном камнями головном уборе. Но теперь все они выглядели просто как группа горожан, которые пришли послушать дело в Верховном суде. Кстати, именно так они и должны были выглядеть. Прямо передо мной за маленьким столом сидел Рон Смит. На столе стояла пишущая стенографическая машинка. Бывший судебный репортер выглядел не лучшим образом, но он все-таки был наместе.
Мы дошли уже почти до конца комнаты суда, когда вдруг с глаз Лупоглазого как бы спала пелена. Я почувствовал, как он остановился и потянул свой локоть назад.
— Эй, — сказал он. — Что за черт? Так ведь это комната суда.
— Конечно, комната суда. А ты что ожидал? — строго подтвердил я.
— Но я… сначала меня должны задержать, снять отпечатки пальцев, предъявить обвинение, — запротестовал бандит.
Я покачал головой:
— Лупоглазый, не объясняй мне мою работу, о'кей?