— Эй, сын, — раздался голос отца. — Ты чего такой бледный? Выкладывай, что там у тебя стряслось.
Илья неожиданно понял, что отцу пока лучше знать как можно меньше.
— Пап, я сейчас занят одним серьезным исследованием. Нужно будет связаться с лингвистами, психологами и спецами по нейробионике. Но сначала мне нужно самостоятельно проделать работу. Мне нужно знать все о том одноруком человеке, помнишь? О Маде. Очень нужно.
— Мада? — отец с улыбкой глянул на сына. — Зачем он вдруг тебе?
— Он жив? — Илья понял, что, задав этот вопрос, он непроизвольно напрягся. Сразу почувствовался выброс в кровь адреналина. Над открытой кабиной гелиомобиля прошуршало два охранных красно-желтых флаера. Отец не торопился с ответом, он прибавил скорости и стал обгонять зеленый гелио-универсал. Илья ждал.
— Я очень давно не видел Маду, — наконец сказал отец. — Но знаю точно, что он жив и здоров, хотя ему сейчас девяносто пять лет.
Илья с облегчением перевел дух. Их машину обогнал прежний зеленый универсал. За управлением находилась девушка с развевающимися волосами и гордо вздернутым подбородком. Ее машина уверенно обошла их гелио и умчалась вперед на приличной скорости.
— Лихачка, — иронично заметил отец.
В салоне мелодично прозвенел позывной связи. Раздался женский синтезированный голос:
— Всеволод Семенович, вас просят подтвердить ваше участие в завтрашнем собрании по поводу внесения изменений в политику структурирования экстрем-информации в Глобальной Сети.
Курсов-старший включил передачу и сказал:
— Буду. Пусть передадут Макееву — мне нужны все последние выкладки по новым защитным кодам.
— Что там у вас? — спросил Илья.
— Да видишь, и нас коснулось это непотребство в Бруклине. Ты-то что скажешь по этому поводу? Что это за чертовщина?
— Пока еще не понимаю, пап. Но в Апокалипсис такого пошиба я не верю.
— Информация засекречена?
— Какая информация? Связанная с этим монстром?
— Ну да.
— По-моему, если все это прошло сразу по всем телеканалам, то держать остальное в секрете долго не удастся.
— Остальное? А что, были еще какие-то случаи?
— Я не слышал. Я имел в виду, даже если что-то и держалось до этого в секрете, то теперь…
— Люди паникуют. Представляешь, такой контакт с иным разумом? Тут и силы обороны впору привлекать.
— Ну, судя по тому, что я видел сегодня по телевидению — поймать эту штуку будет нелегко.
— Откуда она только взялась, эта тварь? Подумать только — полсотни ни в чем не повинных человек! Несколько стариков, женщины.
— Детей среди убитых нет?
— Нет, детей нет.
Деловой и культурный центры Лиссабона остались позади, теперь за окнами размеренно проплывали различные типы жилых кварталов: серые семиэтажные дома старой архитектуры с крышами-батареями, высотные остроугольные массивы из желтого фобонита, противостоящего сырости и ветрам, соединенные в гигантскую цепь районы-ульи, способные вместить десятки тысяч человек. Гуляющих пешком в это время года мало, но те, кто попадается по дороге — одеты ярко и хорошо. Промелькнул сияющий синим большой стеклянный купол рынка. Жилые кварталы постепенно сошли на нет, наконец открыв взгляду цвет приморских равнин — жемчужно-серый и зеленый, чуть коричневый. Пахло морем и пылью одновременно. Над дорогой пролетели две упитанные чайки.