…Пас ждут еще тысячи советских людей, изнывающих на каторге гитлеровских оккупантов. Нас ждут родные берега Днепра. На салют Родины ответим новыми боевыми подвигами.
За родной Днепр! За Родину! Вперед, гвардейцы-полтавчане!»
Для нас «вперед» в настоящий момент означало форсированное продвижение к Кременчугу. Именно там ждали нас измученные неволей советские люди, о которых говорилось в листовке…
Ночная темнота медленно таяла. Мягкая серая пелена, редея, оставляла везде холодные влажные следы. Дивизия уже выступила по двум маршрутам, и я догнал колонну 42-го гвардейского полка на своем неизменном «виллисе».
Проехали несколько километров. Выскочили на железнодорожный переезд с маленькой будочкой. За переездом веером расходились наезженные и истоптанные колеи нескольких дорог. Из-за будочки выскользнула фигура красноармейца-регулировщика.
— Товарищ генерал, — поспешно сказал солдат, — вы поосторожнее, это место простреливается немецким пулеметом.
— Что за чепуха? Откуда простреливается?
— А из во-он той будки стрелочника простреливается. Немцы там.
— Быть того не может! Откуда там немцы? Дивизия наша прошла туда?
— Прошла дивизия.
— Ну, так какие же немцы могут быть здесь?
— Не знаю какие, товарищ генерал. Наша дивизия прошла, а там немцы…
Я посмотрел в сторону будки. До нее было метров 500, и выглядела она совсем мирно.
— Нет, ты что-нибудь перепутал, — сказал я солдату. — Неоткуда тут немцам быть. Нету там никого.
— Да как же нету, товарищ генерал, когда они стреляют? — прямо с отчаянием, оттого что я ему не верю, ответил парень. — Вот только перед вами очередь дали!
Было видно, что красноармеец говорит правду. Да и зачем ему врать? Не шутки же шутить его оставили на переезде. Я еще переспросил:
— Давно дивизия прошла?
— Да нет, совсем недавно. Можно сказать, только что и прошла.
«Виллис» благополучно миновал переезд.
По ту сторону железной дороги тянулись сжатые поля, влажные от ночной росы. Поехали по левой дороге. Вскоре показалась околица какого-то села: покосившиеся плетни огородов, сараюшки, баньки. Я развернул карту. Как будто бы для села, лежащего на левом маршруте дивизии, рановато.
— Федоров, — обратился я к водителю, — что-то больно быстро мы до села доехали.
— На хорошей скорости ехали, товарищ генерал, — с некоторым даже самодовольством ответил находчивый шофер.
Выехали на обычную деревенскую улочку. Справа и слева в палисадничках укрылись хатки. Тихо, время раннее. Улочка вывела нас на площадь. Площадь тоже самая обыкновенная, сельская. Но на ней я увидел такое, от чего можно было, по меньшей мере, удивиться. Посередине площади стояла походная кухня, уютно дымя трубою, а вокруг суетились с котелками и кружками готовящиеся к завтраку гитлеровцы.