– Если Алисса позвонит мне, – Джулз откинулся на спинку стула, – я ей скажу…
Макс покачал головой:
– Нет. Ничего не говори ей по телефону. Его уже могут прослушивать. И еще – я не хочу, чтобы хоть слово из нашего разговора вышло за пределы этой комнаты.
– Разумеется, сэр.
– Но я даю тебе разрешение делиться с ней всей поступающей информацией. И не спрашивай у нее, с ней ли Старретт. И не позволяй ей сообщать тебе об этом. Мы с тобой ничего не должны об этом знать, ясно? Кроме того, что ей удалось напасть на какой-то след и она самостоятельно идет по нему.
– Да, сэр, – кивнул Джулз. – Ни о чем не спрашиваю, ничего не говорю. Знакомая тактика.
Макс через силу улыбнулся:
– А если увидишься с ней лично, изо всех сил защищай меня, хорошо?
– Не думаю, что мы увидимся. По крайней мере в ближайшие сорок восемь часов.
– Да, – согласился Макс, – я тоже не думаю.
Джулз встал со стула:
– А откуда вы все-таки узнали о нашем плане? Ну, о том, что вместо нее в кафе буду сидеть я с шарфом на голове?
– Я ничего не знал. Но, когда ты так срочно отправился в Гейнсвилл… – Макс улыбнулся, – я понял, что она готовит мне какой-то сюрприз.
Джулз кивнул:
– Спасибо, что поговорили со мной, сэр.
– Не за что. И, знаешь, Джулз?.. – Кэссиди остановился у самой двери, и Макс прочистил горло и опять надел очки. – Джина Виталиано, похоже, выписалась из своего отеля. Она… хм… не намекала тебе, куда собирается переехать?
– Нет, сэр. Но там на пляже целая куча отелей.
– Да, я знаю. – Сто пятьдесят пять, если быть точным.
– Пришла информация относительно ее отъезда, – сообщил Джулз. – Вы уже видели?
О, господи!
– Нет. И что?
Джулз изобразил на лице верноподданническое сочувствие:
– Миленький, вам это очень не понравится, но Джина собралась в Африку. Кажется, в Кению.
Только сжав зубы, Макс сдержал рвущийся наружу поток ругательств. В отместку где-то в глубине мозга лопнул сосуд. В Кению!
– Что мне на самом деле не нравится, – проговорил он, не разжимая челюстей, – так это то, что ты называешь меня «миленьким».
Кажется, Джулз покраснел.
– Простите, сэр, – пробормотал он и поспешно закрыл за собой дверь.
Сэм вел машину, хотя боль в паху все не утихала. И он точно знал, что не утихнет еще несколько дней, а может, и недель.
Каждый раз, когда его взгляд падал на синяки и ссадины на запястье Алиссы, тошнота заново подкатывала к горлу. К тому же он подозревал, что это не единственные ее повреждения, потому что и сам чувствовал ломоту сразу во многих местах.
Но всякий раз, когда Сэм пытался заговорить на эту тему или опять извиниться, Алисса только пожимала плечами и отмахивалась: «Забудь, все уже кончилось».