– С тех пор как тебя изнасиловали, – все так же холодно подсказал он. – Мы, кажется, решили, что не будем избегать этого слова.
– Да, – согласилась она. – Спасибо. Правда, решили. С тех пор как меня изнасиловали.
– Нет. Я не могу помочь тебе.
– Может, сначала хотя бы узнаешь, чего я хочу?
– Я и так знаю, чего ты хочешь, и говорю тебе «нет».
У него такой ледяной голос, просто потому что он до смерти испугался. Она это знает. Она знает это. И все-таки Джине потребовалась вся сила воли, чтобы подавить желание извиниться и повесить трубку.
– Мои ровесники даже не приближаются ко мне, – пояснила она, и ее голос дрогнул совсем чуть-чуть. – Я их пугаю.
Джина услышала, как Макс коротко вздохнул, и решила считать это свидетельством того, что он все-таки человек, а не бездушный робот.
– Мне очень жаль, Джина, но я…
– Я ведь не прошу о настоящем романе, Макс. Я прошу всего об одной ночи. Об одной. – Джина закрыла глаза и коротко помолилась, чтобы он не разгадал ее лжи. Разумеется, на самом деле она надеялась, что за первой ночью последует и вторая, и третья…
– Извини…
– Ты нужен мне, – взмолилась она, забыв об осторожности. – С тобой я чувствую себя в безопасности. Я тебе доверяю.
– Вот именно поэтому…
– Я не хочу, чтобы эта часть жизни была для меня навсегда потеряна!
– …я и не должен этого делать.
– Я хочу вернуть ее! Они, черт возьми, украли ее у меня!
Теперь его молчание уже не было таким глухим. Джина слышала его дыхание в трубке. А когда он заговорил, голос стал менее холодным:
– Мне очень жаль, Джина.
– Пожалуйста, – прошептала она.
– Джина, я не могу помочь тебе. И мне надо ответить на другой звонок.
– Хорошо, – согласилась она, уже не стараясь скрыть, что плачет. – Я все понимаю. И не обижаюсь. Хотя, конечно, я разочарована, но… У меня концерт сегодня вечером. – Она решила выложить на стол свою последнюю карту. – Я уверена, что найду в баре кого-нибудь, кто не откажется…
– Не делай этого.
– Кого-нибудь достаточно взрослого, чтобы быть нежным…
Наконец-то Макс повысил на нее голос:
– Джина, прошу тебя…
– А как ты мне помешаешь? – Она вытерла слезы. Кажется, еще не все кончено. – Пришлешь Джулза арестовать меня? Насколько мне известно, клеить кого-то в баре – не преступление.
– Нет, это просто безумие.
– Нет, Макс. Безумие – это говорить «нет», хотя мы оба знаем, что тебе хочется сказать «да».
Джина повесила трубку и заметила, как дрожит рука. Несколько минут она постояла с закрытыми глазами. Господи, сделай так, чтобы он пришел сегодня вечером! Чтобы он разрешил себе не только встретиться с ней лично, но и проводить до дома.