– Говори.
Он пристально посмотрел на нее:
– Ты считаешь, что все это бесполезно, да?
– Сэм, я же сказала: говори.
– Ты думаешь, они обе мертвы?
– Я стараюсь поддержать тебя, Сэм, но… – Алисса вздохнула. – Прости, я… Лучше расскажи, что тебя беспокоит.
– Две вещи. Первая: я не верю, что Мэри-Лу связалась с человеком с темной кожей. Я думаю, ее отношения с Рахманом не могли быть ни романтическими, ни сексуальными. Я в этом практически уверен. Она считает, что разные расы не должны… – Он зло рассмеялся. – Лучше скажу прямо: она расистка, ясно? Я обнаружил это, только после того как мы поженились.
Алисса усмехнулась, пытаясь в темноте разглядеть его лицо:
– Наверное, это было довольно неприятное открытие, да, Сэм?
– Просто после этого она потеряла для меня вообще всякую привлекательность, – признался он, – и я уже не мог ничего с этим поделать. Я пытался поговорить с ней на эту тему, как-то открыть ей глаза, объяснить, что это просто следствие невежества, но она меня никогда не слушала. – Он вздохнул. – Вот именно тогда нашему браку и пришел конец. Надо было сразу же подавать на развод, но я, дурак, не понимал этого. Вместо этого я просто перестал стараться. Это не было сознательным решением. Я даже не понимал тогда, что отказываюсь от нее. Мне стало все безразлично, даже началась депрессия, и я еще не знал, но уже чувствовал, что между нами никогда не будет никаких отношений.
– У меня тоже пару раз было что-то подобное, – призналась Алисса. – Ну, то есть в зеркальном отражении. Я встречалась с темнокожими парнями, которые не стеснялись вслух говорить, что они не одобряют связей между людьми, принадлежащими к разным расам. Стоило им сказать что-нибудь вроде: «Я никогда не позволю моей младшей сестренке встречаться с белым», и я сразу же прощалась с ними навсегда. Моя мать тоже была чьей-то младшей сестренкой, но она вышла замуж за белого, а если бы она этого не сделала, я бы никогда не появилась на свет. – Она назидательно подняла палец: – Видишь, какой это полезный принцип – никогда не спать с незнакомцами. В этом случае не окажешься женатым на женщине, с которой не хочешь даже разговаривать, не говоря уж о том, чтобы жить.
– Ну, мне-то такой принцип вряд ли уже понадобится. Потому что, для того чтобы с кем-нибудь спать, мне сначала придется сделать операцию по извлечению яиц из дыхательного горла. Что меня не особенно пугает, потому что я и так уже забыл, что такое секс.
– Если надеешься на сочувствие, Старретт, – фыркнула Алисса, – то обращаешься не по адресу.
– Даже и не надеюсь. Просто стараюсь рассмешить тебя, но, наверное, довольно неудачно. Ничего смешного в моем браке не было. Честно говоря, он оказался самой настоящей трагедией. Я ее не любил, хотя и старался. А уж когда выяснилось, что… – Сэм остановился на светофоре и повернулся к Алиссе. – Сначала она сказала мне что-то о Джазе, типа: как тяжело, наверное, быть его подчиненным. Прикинь, я даже не понял, о чем она! Я подумал, что она имеет в виду, что Джаз всегда такой серьезный и мрачный и никогда не улыбается. А когда я понял, что она говорит о том, что он черный, то вообще охренел. – Машина перед ними начала тормозить, и Сэм перестроился в левый ряд и еще раз бросил взгляд на Алиссу. – Я вообще-то не собирался тебе все это рассказывать. Просто хотел, чтобы ты поняла, почему у Мэри-Лу ничего не может быть с Рахманом.