– Я не понимаю. Что вы имеете в виду, говоря, что он представляет некоторые высокие круги духовенства? Он всего-навсего французский эмигрант.
– Дорогая моя, – искренне удивился он, – так вы действительно не знаете, кто он такой?
– Француз, с которым я познакомилась много лет назад в Бристоле. Это было детское увлечение, хотя у меня не хватило здравого смысла считать его таковым, когда мы снова встретились в Лондоне этим летом.
– Но... разве он не говорил вам, кто он такой?
У Шарлотты разыгралось любопытство, но она постаралась не показать его и капризно промолвила:
– Нет. Что вы имеете в виду? Я не люблю отгадывать загадки. Если вам кажется, что это произведет на меня впечатление, то говорите, кто он такой!
– Он Андре Анри Руссе, кузен убитого великого герцога Энгиенского и внучатый племянник Марии Терезии Австрийской.
Шарлотта чуть не расхохоталась. Боже милосердный! Дэнд, надо отдать ему должное, выбирая для себя роль, выбрал нечто впечатляющее! Но по выражению лица Сент-Лайона она узнала все, что ей нужно было узнать. Несмотря на то что Сент-Лайон недавно стал разделять английские ценности, он все еще благоговел перед своим старым режимом. Неудивительно, что Дэнд выбрал именно это вымышленное имя.
– Ну что ж, разве не все равно, восьмидесятый или восьмой он прямой наследник несуществующего трона? – явно заскучав, сказала она. – Насколько я вижу, его высокое положение не обеспечивает ему комфорта. Своим внешним видом он обязан исключительно своему портному, а сам он без гроша в кармане.
– Вы и впрямь очень прагматичное создание, – задумчиво произнес Сент-Лайон, и Шарлотта испугалась, что перегнула палку.
Согласно ее роли, она должна была быть меркантильной, но не настолько, чтобы вызвать у Сент-Лайона отвращение, и заставить его поверить, что она желает заполучить прежде всего его самого, а уж потом его кошелек.
– Разумеется, – пробормотала она, как будто сама себе, – я не заметила бы недостатка средств, если бы это компенсировалось чем-то другим... – Она замолчала, заставив Сент-Лайона гадать, каких таких качеств не хватало Дэнду. – Мне действительно хотелось бы, чтобы он уехал.
– Ну-ну, успокойтесь, моя дорогая Шарлотта. Он пробудет здесь еще всего несколько дней, – говорил Сент-Лайон, словно утешая капризного непослушного ребенка. Она была убеждена, что именно такими Сент-Лайон считает всех женщин.
– Ни вечеринок. Ни маскарадов. Ни общества. – Она капризно надула губки. – Подобно вам, граф, я привыкла к определенному качеству того, что меня окружает. Красота и веселье для меня подобны хлебу и воде. А здесь не хватает и того и другого. В дополнение к этому, – она бросила на него укоризненный взгляд, – вы были со мной неоткровенны.