В этот день заседающим судьей на Боу-стрит был сэр Морган Грант, чему Росс был несказанно рад. Лично у него не было ни малейшего желания выслушивать показания жалобщиков и ответчиков, рассматривать улики и задавать вопросы — как невиновным, так и тем, кто совершил преступление. Ему хотелось поскорее остаться одному, чтобы предаться размышлениям в своем кабинете.
Как водится, Морган зашел к Россу в кабинет на несколько минут до начала заседания суда. Росс был рад его видеть хотя бы потому, что Морган был одним из немногих, кто не только понимал, но и разделял его стремление поскорее посадить Джентри за решетку. На протяжении последних шести месяцев, после того как Морган был повышен в чине с рядового сыщика до помощника главного судьи, он сумел убедить Росса Кэннона в правильности его выбора. Как сыщик Морган был известен своим вспыльчивым и порывистым характером, как, впрочем, и своим умом и мужеством. Некоторые скептики предупреждали Кэннона, что Морган — не самая подходящая кандидатура на роль помощника главного судьи.
— Ваша слабость в том, — говаривал Моргану сэр Росс, и не раз, — что вы порой принимаете скоропалительные решения, не учитывая всех улик.
— Я доверяю прежде всего собственному чутью, — парировал его замечание Морган.
— Чутье — вещь хорошая, — сухо ответил Росс, — и тем не менее вы не должны сбрасывать со счетов все возможности. Недопустимо, чтобы кто-то уверовал в собственную непогрешимость.
— Даже вы? — не удержался от дерзости Морган.
— Даже я, — спокойно ответил сэр Росс.
И надо сказать, Морган довольно быстро превратился во вдумчивого и рассудительного коллегу. Как судья он был, пожалуй, чуть более суров в своих суждениях, нежели Росс, хотя при этом старался быть справедливым. В один прекрасный день, через несколько лет, когда сам Росс уйдет в отставку, он без минутного колебания передаст дела на Боу-стрит Моргану. Но это будет еще не скоро. Росс пока еще не торопился подавать в отставку.
Пока они с Морганом беседовали, раздался стук в дверь.
— Войдите, — сказал Росс.
В кабинет с кувшинчиком дымящегося кофе в руках вошла София. Росс тотчас ощутил радость, хотя и не подал виду. На Софии было серое платье на пуговицах с длинными рукавами и пелериной, подчеркивавшее стройность ее фигуры. Казалось, что ее сапфировые глаза отливают в тон синей пелерине платья. Золотистые волосы были спрятаны под чепчиком — Россу моментально захотелось сорвать с нее этот ненужный головной убор, скрывающий ее красоту.
После того как два дня назад Росс поцеловал ее, они с Софией делали вид, что не замечают друг друга. С одной стороны, Росс действительно с головой ушел в работу, тем более что он допрашивал Ника Джентри. С другой — было видно, что София крайне смущена тем, что произошло. С тех пор она не осмеливалась посмотреть ему в глаза. От Росса не укрылось также, как дрожали ее руки, когда на следующее утро она подавала ему завтрак.