К нам я её привезу в следующий понедельник и, если интересуешься, приведу в больницу с тобой познакомиться. Она очень мила и умна, я уверен, все будет хорошо. По крайней мере, она будет не хуже ужасной мисс Джонс, согласна?
Вот и все. В понедельник я приеду слишком поздно, чтобы тебя навестить, но с утра приду как можно раньше. Всего доброго, мой ангел. Обнимаю, целую — Твой Клайв.»
Не забыть, — равнодушно подумала Луиза, — сказать Клайву, чтобы не называл её ангелом. Слишком неподходящее имя. Или как раз наоборот, подходящее как нельзя лучше?
Письмо она зло скомкала. Предыдущую девушку он, по крайней мере, не приводил в дом. Она жила в деревне, но её прятали в библиотеке. Не имея понятия, как обращаться с книгами, она все-таки продолжала работать, — Клайв умел уговаривать людей. Дженни Хоуард с её вздернутым носиком и улыбкой на красивом, но пустом лице…
Клайву не было нужды писать Луизе, хороша ли собой новенькая, Маргарет Берни. Разумеется да, иначе Клайв в её сторону и не взглянул бы.
Луиза притихла, глаза потемнели от обиды и гнева. Клайву удобно так долго держать её здесь под надзором врачей. Слишком удобно. Он полагался на её безоговорочное подчинение и на свои собственные желания.
Может быть, он и любил её, по крайней мере часто говорил ей этом. Но у Клайва были другие планы, и посвящать жену в них он не собирался.
Почему она это терпит? Ведь Луиза все ещё его жена. Пусть больная, она хотела сохранить свое законное место в его жизни. Не будет она тут беспомощно лежать, пока другая — юная и привлекательная — хозяйничает в её доме.
Клайв зашел слишком далеко, полагаясь на её застенчивость и несмелость, а ещё на прежнюю слепую преданность.
Нет, пришло время показать мужу, — она не та, что раньше. Но вот удастся ли ей это?
Луиза долго размышляла о трудностях и той энергии, которая понадобится, чтобы их преодолеть. Ведь Клайв мог рассердиться. И доктор Леннокс тоже. И её долго никуда не пустят.
Но одна мысль о том, что Клайв с обычным дружелюбием принимает в её доме чужую девушку, причиняла Луизе невыносимые муки. И собрав в кулак долго дремавшие решительность и твердость, она нажала кнопку звонка.
В туалете вагона Мэг посмотрела на себя в зеркало и в который раз задумалась, прав ли Дерек, сказавший: «— Думаю, его в тебе интересуют не секретарские таланты. Стал бы он из-за них стараться!»
Подозрительность всегда была присуща Дереку; слова Саймона Саммерса опирались на личные впечатления: ведь они были соседями с Клайвом Уилтоном.
Но и их предупреждения лишь подогрели в Мэг интерес к тому, что её ожидало. Потому что, судя по всему, у Клайва Уилтона была прекрасная жена, и он не проявил меньше к Мэг никакого интереса, когда забавный незадачливый мазила Ганс Крамер с таким энтузиазмом ею восхищался. Быть может, ему больше нравились брюнетки. Конечно, пригласив Мэг на ленч, он оглядел её как следует, но во взгляде личного интереса не было заметно. Внешность её Клайв оценивал только с точки зрения бизнеса. Если широко расставленные ярко-голубые глаза и прямые светлые волосы на него не действовали, то на большинство прочих мужчин они производили совершенно иной эффект. Мэг стала бы украшением галереи. К тому же она была умна. Во всяком случае, в этом Клайв удостоверился, задав ей несколько вопросов по делу.