— Пойдите наверх и переоденьтесь, — говорил в это время дядя Эдгар. — У вас достаточно времени. Карета заказана на половину двенадцатого. Поезд отправляется в двенадцать. Теперь точно повторите мне снова, что вы должны сделать.
— Хорошо, дядя Эдгар, я должна взять кэб от станции до конторы пароходной компании и там осведомиться, прибыл ли корабль «Чайна Стар», как ожидалось, и с каким поездом приедут дети. Я должна также спросить, послан ли представитель компании встретить их и проводить до Лондона, а позднее соответственно вознаградить его.
— Что значит соответственно?
— Одну гинею, как вы предложили, дядя Эдгар.
— Правильно, моя дорогая. Что дальше?
— После того, как мы побываем в конторе и удостоверимся в правильности расписания, Ханна и я должны будем поехать в гостиницу и ждать.
— Тоже правильно. Вот видите, Луиза, Фанни вполне способна справиться с этим делом. Это избавит вас от поездки, которая, я уверен, вам не но душе, а для меня ехать сейчас в Лондон совершенно невозможно. Я чересчур занят. У меня так много дел.
— Слишком много, — едко сказала тетя Луиза. — Если бы вы проявляли чуть больше интереса к своему брату, когда вы оба были молодыми, мы сейчас не оказались бы в таком положении.
— Я не думаю, что мое влияние могло бы остановить Оливера на пути порока, — серьезно сказал дядя Эдгар. — Он всегда был неуправляемым, даже будучи маленьким мальчиком. В любом случае я бы не стал рассматривать это дело как особую неприятность. Просто наша семья станет немного больше. Что из того? В этом доме достаточно пустых комнат. Это заставит прислугу держаться на должной высоте.
— Детей нужно будет учить.
— О, да. Вы имеете в виду проблему гувернантки. — Глаза дяди Эдгара мельком коснулись Фанни — так быстро, что она не была уверена, действительно ли он посмотрел на нее. — Что же, не нужно брать все барьеры сразу. И, в любом случае, моя дорогая, мы уже достаточно обсуждали этот вопрос. Оливер поручил детей моему попечению. У меня нет альтернативы, не так ли, даже если я бы хотел ее. А я, естественно, не хочу. Я буду рад этим бедняжкам.
Он широко улыбнулся жене. И Фанни поняла, что он хотел видеть здесь этих незнакомых ему детей не более, чем хотел ее присутствия семнадцать лет тому назад. Но он был человеком принципов, и его беспокоило, что у него могут появиться мысли, далекие от милосердия и добродетели. Он старательно убеждал себя и жену в отсутствии их.
Тетя Луиза встала в своей нервной властной манере.
— Я не потерплю, чтобы надежды Амелни были разрушены.
— Дорогая моя, что вы имеете в виду?