В этот тяжелый момент Вин чуть было не отложила церемонию, и не ради Чарли, а ради Джеймса, но тот уговорил ее не поддаваться отчаянию. Джеймс считал, что Чарли нужно дать время, чтобы он смог справиться с собой.
— Чарли любит нас обоих. Вин, — сказал он горько плачущей жене. — Но ведь раньше ты принадлежала только ему, и теперь в глубине души он не может смириться с тем, что вынужден тобой делиться.
— Как он мог! Удрать из дома только для того, чтобы вынудить меня отказаться от тебя, Джеймс!
— Все мужчины таковы, — хмыкнул Джеймс, поднимаясь. — Особенно когда ими движет ревность.
Их свадьба была тихой и скромной. Они не поехали в свадебное путешествие — Джеймс был занят организацией своей фирмы, но обещал в ближайшем будущем увезти их куда-нибудь в отпуск.
Чарли потихоньку отдалялся от Вин. Она радовалась, что ее мальчик наконец стал обретать самостоятельность. Но все-таки в глубине души Вин не покидало чувство вины перед ним.
Чарли быстро взрослел. Он сильно вырос, его голос стал уже ломаться. Теперь его нельзя было назвать ребенком. Вин часто задавалась вопросом, как отразится ее “второе” замужество на его последующей жизни.
Казалось, Чарли наконец-то примирился с присутствием Джеймса. А что происходило у него в душе — один Бог ведал об этом.
Вдобавок к постоянным переживаниям за родных Вин стала плохо себя чувствовать. Она худела на глазах, ее все время подташнивало и тянуло прилечь. Усталость постоянно давила на нее, и все, что бы она ни делала — даже близость с Джеймсом, — требовало огромных усилий.
Вин не преминула пожаловаться своей подруге.
— Да ты беременна, дорогая, — расхохоталась Эстер.
Беременна? Такая мысль не приходила ей в голову. Неужели она, мать четырнадцатилетнего верзилы, может ждать ребенка?
Но ее мудрая подруга опять оказалась права. И снова Вин боялась объявить о том, что готовится стать матерью. Не Джеймсу — женским чутьем она чувствовала, что он с радостью и любовью воспримет эту новость.
Но вот Чарли… Как поведет себя он?
Но все равно ей придется сообщить ему о том, что у него будет братик или сестренка, не дожидаясь, пока он сам это заметит. Меньше всего Вин хотелось бы, чтобы Чарли узнал о будущем пополнении их семейства от посторонних.
— Ну, Зу, пора в кровать!
Винтер спрятала улыбку, увидев, как ловко Чарли поднял сестренку с пола, собираясь отнести ее в детскую. Та заголосила, не желая ложиться спать. Чарли умело обращался с ней — и не удивительно, ведь он все свободное время возился с малышкой.
— Давай я, Чарли, — сказала она, поднимаясь, но сын отрицательно покачал головой, — Нет, мам, ты лучше посиди. Отец никогда не простит мне, если у тебя опять будут преждевременные роды. В тот раз он чуть не опоздал, разве ты не помнишь?