– Поняла? Что поняла?
Но Сьюзен уже была на ногах и поднимала Скотта.
– Только скорее! Может, нам еще удастся задержать их, пока они не ушли из номера.
– Тебе не холодно? – спросил Кристиан. – Мне надо было попросить Джо, чтобы он подал закрытую карету.
Дженни сидела под меховым пледом, уютно прижавшись к Кристиану и сцепив руки в муфте. Эту необычайно мягкую горностаевую муфту он купил ей в магазине у Стюарта. Дженни поднесла ее к лицу и потерлась щекой о пушистый мех.
– Мне тепло, – сказала она, улыбаясь, мех щекотал ей губы, – очень хорошо, что ты попросил именно эту карету. Сегодня такой замечательный вечер! Даже не представляю, что может быть лучше прогулки в открытом экипаже.
– Неужели не представляешь? – спросил Кристиан, притворившись разочарованным.
– Я же не заставляла тебя проводить все ночи на матрасе в моей фотостудии, – сказала Дженни с укором, – я хотела, чтобы ты спал со мной.
– И сейчас еще хочешь?
Дженни вынула из муфты одну руку и прикоснулась к щеке Кристиана.
– Сейчас, – сказала она, – и всегда.
Он нежно поцеловал ей руку, повернул кисть тыльной стороной и поцеловал в середину ладони. Это было так неожиданно и трогательно, что Дженни затрепетала от новой вспышки любви.
Всю дорогу по Бродвею до 59-й улицы их карета проезжала мимо переполненных омнибусов и конок. Люди стремились вкусить последних радостей от неожиданно затянувшейся морозной зимы. На всех повозках красовались флажки, говорившие о том, что пруд и озеро еще во льду. Кристиан попросил Джо отвезти их к северу от Молла на озеро, где Дженни могла бы удобно сидеть в домике на набережной и смотреть на катающихся. Однако, когда они приехали, Дженни наотрез отказалась идти в помещение. Она с неожиданным упрямством заявила, что будет смотреть с берега.
– Ты всегда такая упрямая? – спросил Кристиан со вздохом.
– Всегда.
Ледяное озеро сверкало в лучах газовых фонарей. Конькобежцы обоего пола, богатые, бедные и среднего класса, чертили коньками лед. Оркестр из пяти музыкантов играл на заснеженном берегу рядом с домом на набережной. Конькобежцы, как новички, так и мастера, двигались в ритме музыки. Это было зрелище, исполненное ярких красок и блеска. Увиденное напомнило Дженни не столько катание по каналам Амстердама, сколько горный курорт, который она посетила в Швейцарии. Ее так и подмывало рассказать об этом Кристиану, но она вовремя прикусила язычок.
– Папа рассказывал, что я родилась упрямой, – заговорила она с оттенком грусти, – я хотела, чтобы люди делали только то, что мне нравится. Он говорил, что это все из-за короны.