Кристиан Маршалл сидел в номере Дженни, устало откинув голову на плетеную спинку кресла-качалки и пряча взгляд под тяжелыми веками. На коленях он держал малышку Эми Тернер. Ее светлые волосы казались почти белыми на фоне темного сюртука Кристиана. Девочка теребила пуговицу на его черном атласном жилете.
Сьюзен тихо поманила дочку к себе, но Эми упрямо помотала головой.
– Я останусь здесь, мама, – прошептала она, – дяде Кристиану грустно.
Сьюзен и Скотт, сидевшие на диване напротив Кристиана, разом взглянули на него: слышал ли он, что сказала их дочка? Да, он слышал. Губы его тронул легкий намек на улыбку.
– Пусть сидит, – сказал Кристиан и, опустив голову, взъерошил белокурые кудряшки Эми.
Улыбка уже сошла с его лица.
Сердце Сьюзен разрывалось от жалости к Кристиану. Чтобы скрыть свои чувства, она поднесла к губам рюмку красного вина. Девочка заметила то, чего не замечали они со Скоттом. Да, Кристиану было грустно, очень грустно. Но пока Эми об этом не сказала, Сьюзен видела в нем только гнев.
Гнев Кристиана лежал на самой поверхности, сдерживаемый одной только силой воли. Это был тихий, но страшный гнев, ибо невольно представлялось, что когда-нибудь он прорвется и произойдет взрыв. Челюсть Кристиана болела от напряжения, но расслабиться он не мог. В желудке было пусто. От недосыпания под глазами появились слабые тени, а в уголках рта залегли скорбные складки. На столе перед Кристианом стояла рюмка вина, но он сделал лишь глоток и больше не дотрагивался до нее. Конечно, ему требовалась ясная голова, но дело было не только в этом. Просто с тех пор как пропала Дженни, все, что он ел и пил, потеряло вкус, цвет и запах. В результате он похудел фунтов на десять и жесткие линии его лица так заострились, как будто по ним прошелся чей-то неумолимый резец.
Эми завозилась у него на коленях и случайно задела пяткой раненое бедро. Кристиан чуть скривился от боли. Скотт потянулся за девочкой.
– Ничего страшного, – сказал Кристиан, – она не нарочно. – Боль давно прошла, а он все еще рассеянно массировал ногу. – Как вы думаете, у нас с Дженни будет девочка? – тихо спросил он, глядя в одну точку.
На его вопрос было трудно подобрать ответ.
– А ты сам кого хочешь? – нашелся Скотт.
– Хорошо бы девочку. Правда, в нашей семье привыкли к мальчикам.
– И мальчика тоже хорошо, – сказала Сьюзен, лишь бы не молчать.
Кристиан слабо улыбнулся:
– Думаю, что одинаково буду рад и мальчику, и девочке.
Он опустил глаза на Эми. Затем повернулся к своим друзьям.
– Почему мы ее не нашли? – спросил он осторожно, боясь признать вслух свое поражение. – Что, черт возьми, случилось с Дженни?