Нортхэм взирал на приятеля, стоявшего в обнимку с Элизабет, с не меньшим отвращением, чем на галерею мошенников, висевших на стене.
– Полагаю, это просто любители искусства, – произнес он ровным тоном. – Идемте, здесь есть на что посмотреть. – Он сопроводил леди Пауэлл в галерею и закрыл за ними монументальную дверь. – К тому же если они здесь, значит, мы на верном пути.
Саутертон проговорил весьма прохладным тоном:
– Только не забудьте, что мы были первыми. – Он отпустил Элизабет и сложил руки на груди, изобразив глубочайший интерес к предкам барона Баттенберна. – Прочитайте, пожалуйста, вторую часть подсказки.
Элизабет вдруг осознала, что ее руки дрожат. Она сделала глубокий вздох, пытаясь успокоиться и надеясь, что Нортхэм, как и его приятель, занят изучением портретов и не заметит ее слабости.
– Здесь написано: «С небесной выси будучи низвергнут».
– Саутертон поморщился:
– Похоже, баронессе не дают покоя лавры Байрона.
– Нортхэм прочистил горло, маскируя сдавленный смешок.
– И что это значит? – пожелала узнать леди Пауэлл. – Мы должны быть низвергнуты?
Виконт ответил, даже не взглянув на нее:
– Не советую, если вы дорожите своим курносым носиком.
– О, как это скверно с вашей стороны говорить подобные глупости! – возмутилась леди Пауэлл. Назвать ее слегка вздернутый нос курносым было, с ее точки зрения, бессовестным преувеличением. – Если это образчик вашего остроумия, то он оставляет желать лучшего. – Она круто развернулась и направилась к стульям, расставленным по периметру галереи, задрав свой изящный носик чуть выше обычного.
Мужчины обменялись ироническими взглядами поверх головы Элизабет.
– А у вас какая подсказка? – поинтересовался Саутертон, обращаясь к Норту.
Тот покачал головой:
– Я не догадался записать ее. Думал, что запомню. – Он перевел взгляд на леди Пауэлл, которая уселась на стул и с хмурым выражением, портившим ее хорошенькое личико, принялась расправлять складки на юбке – Но меня… э-э… отвлекли.
Саутертон сочувственно кивнул.
– Пожалуй, нам следует объединить усилия, – предложил он. – Что скажете, Элизабет? Нортхэм гораздо умнее меня.
Элизабет, не отрывая взгляда от листка бумаги, который держала в руке, вежливо отозвалась:
– В таком случае его помощь будет весьма кстати.
Явное отсутствие энтузиазма в ее голосе не обескуражило Саутертона.
– Отлично. – Он хлопнул Нортхэма по спине, чтобы освежить его мозги. – Давай, Норт, думай! Что, по-твоему, это может означать?
Нортхэм прочитал вслух:
– «С небесной выси будучи низвергнут». Думаю, нам следует присмотреться к этим картинам. «Низвергнут» может означать все, что угодно.