Отец отпрянул, словно удивленный его горячностью.
– Презираешь меня, вот как? Я так понимаю, тебе не нравится идея рассказать Девонширу, что ты переспал…
– Нет, мне ни капли не нравится эта идея. – Айан со стуком поставил стакан из-под бренди на секретер. – И я был бы тебе признателен, если бы в будущем ты держал подобные идеи при себе и позволил бы мне самому распоряжаться собственной жизнью.
– Я хочу внуков, черт побери!
– Когда-нибудь они у тебя будут, надеюсь, скоро. Но до тех пор не надо вставать между Джулианой и мной.
Пропасть между ними и так была достаточно широкой, но не стоило это признавать.
Натаниел пожал плечами, явно изображая невозмутимость.
– Если ты предпочитаешь остаться без наследства…
– Это мой выбор!
– Глупый мальчишка, я пытаюсь помочь тебе. Неужели ты этого не видишь?
Нет. Айан видел только плетущего интриги хама с подлой душонкой. Он не позволит отцу делать за него выбор или «помогать», заставляя принимать решения, которые претили ему. С другой стороны, Джулиана…
Джулиана всегда пыталась сказать ему то же самое. Все, что он сейчас говорил отцу, она постоянно твердила ему. Полагая, что он знает лучше, знает, что им судьбой предназначено пожениться и жить счастливо, он, не задумываясь, растоптал ее чувства.
О, Боже правый! Наверное, Джулиана видела его в таком же отвратительном свете, в каком он видел Натаниела.
Его разум запротестовал. Этого не может быть. Все, что он делал для Джулианы, он делал из добрых побуждений.
Но разве его отец не сказал бы то же самое в свое оправдание?
Айан почувствовал, как у него ужасно зашумело в ушах. На свинцовых ногах он доковылял до кровати и опустился на ее мягкую поверхность.
Он то и дело пытался лишить Джулиану возможности самой сделать выбор – когда Джеффри Арчер начал ухаживать за ней, когда навязывал ей свои познания о Питере Хэвершеме в Лондоне. Черт, даже вынудив Джулиану дать ему обещание ответить на его предложение к Рождеству, он поступил подло. И виконт с отвращением осознал, что все эти годы давил на нее, пытаясь «помочь», начиная с высокого дерева по ту сторону реки, как она сама сказала, и заканчивая предположением, что она выйдет за него замуж, проведя ночь в его объятиях.
Когда дело касалось чего-то важного, он вел себя в точности как его отец.
От этой мысли все внутри его перевернулось, и тошнота подкатила к горлу.
– Я не вижу, чтобы твои интриги хоть чуточку помогли мне. Хоть раз, – сказал Акстон отцу. – Сейчас же прекрати плести их, а не то я позабочусь о том, чтобы ты узнал, как отвратительно чувствовать себя чертовой марионеткой.