Убийство Роджера Экройда (Кристи) - страница 17

— Что же вы сказали ей?

— Что я мог сказать? Она, разумеется, увидела, какой это для меня удар. И ведь ее признание сделало меня сообщником преступления! Она поняла все это быстрее, чем я сам. Она попросила у меня сутки срока и заставила дать слово, что пока я ничего предпринимать не буду. И наотрез отказалась назвать мне имя шантажиста. Она, вероятно, боялась, что я отправлюсь прямо к нему и превращу его в котлету, а тогда все выйдет наружу. Она сказала, что до истечения суток я узнаю, какое решение она приняла. Боже мой! Клянусь вам, Шеппард, мне и в голову не приходило, что она задумала. Самоубийство! И по моей вине!

— Нет, нет. Вы преувеличиваете. Не вы виновны в ее смерти.

— Вопрос, в том, что мне делать? Бедняжка умерла. Нужно ли ворошить прошлое?

— Я склонен согласиться с вами.

— Но есть и другое. Как мне добраться до негодяя, который довел ее до гибели? Он знал о ее преступлении и жирел на нем, как гнусный стервятник. Она заплатила страшной ценой, а он останется безнаказанным?

— Понимаю, — медленно сказал я.

— Вы хотите найти его и покарать. Но тогда придется примириться с гласностью.

— Да. Я думал и об этом. И никак не могу решиться.

— Я согласен с вами, что негодяй должен быть наказан, но следует взвесить и все последствия.

Экройд вскочил и забегал по комнате. Потом снова сел.

— Послушайте, Шеппард. Остановимся пока на этом. Если она не выскажет своего желания, пусть все останется как есть.

— То есть как это? — спросил я с изумлением.

— У меня глубокое убеждение, что она должна была оставить мне прощальное слово. Это бездоказательно, но я верю.

— Она вам ничего не написала? — спросил я.

— Я убежден, что написала, Шеппард! И более того, я чувствую, что, добровольно выбрав смерть, она желала, чтобы все открылось: она жаждала хоть из гроба отомстить этому человеку. Я верю, что, если бы мы увиделись еще раз, она бы назвала мне его имя и попросила сквитаться с ним. Вы согласны со мной?

— Да, в некотором отношении. Если, как вы выразились, она выскажет свое желание…

Я замолчал: дверь бесшумно отворилась, Паркер внес на подносе письма.

— Вечерняя почта, сэр, — сказал он, подавая поднос Экройду.

Он собрал кофейные чашки и так же бесшумно вышел. Я поглядел на Экройда. Он сидел неподвижно, уставившись на длинный голубой конверт. Остальные письма рассыпались по полу.

— Ее почерк, — шепнул он.

— Она опустила это письмо вчера вечером, перед тем как… как…

Он разорвал конверт, затем резко обернулся ко мне:

— Вы уверены, что заперли окно?

— Конечно, — удивленно ответил я. — А что?

— Весь вечер у меня ощущение, что за мной кто-то следит… Что это?