— Да-да. Она в кабинке. Когда покупателей нет, как сейчас, мы иногда слушаем пластинки по очереди.
Тони хотелось, чтобы она перестала смотреть на него так строго и изучающе — у него даже возникло странное чувство обнаженности, как будто и впрямь стоял перед ней совершенно голым, словно ему и делать больше нечего. По ее лицу невозможно было угадать, о чем она думает.
Так они стояли лицом друг к другу по разные Стороны прилавка, потом Тони, переминаясь, как школьник, промямлил:
— Э… я забежал поприветствовать Джун. Так она в кабинке?
Бетти кивнула.
Тони, ругая себя последним дураком, прошел в дальний конец магазинчика к кабинке и услышал негромкую музыку — какую-то джазовую мелодию, в которой бесстыдно-зазывно выделялась труба. Джун и сама, можно сказать, такая же зазывно-бесстыдная. Тони заглянул через окошко в двери в кабинку.
Джун свободно раскинулась в мягком кресле, широко расставив ноги и высоко задрав платье, ее руки лежали на оголенных ляжках, а указательные пальцы отбивали ритм по упругой плоти. Голова откинута на мягкую спинку, глаза закрыты, блестящие светлые волосы вольно ниспадали на плечи; на ее лице играла удовлетворенная улыбка.
Тони постучал по стеклу.
Джун резко повернула голову и широко распахнула глаза, словно внезапно проснулась. Ее губы изобразили слово «Тони», но он ничего не услышал. Джун, откровенно обрадовавшись, поманила его пальцем. Тони вошел в тесную кабинку и притворил за собой дверь.
— Привет, Тони. Я совсем тебя не ждала.
— Я же обещал навестить тебя. Выключи эту штуку.
Джун повернула диск, и призывный грохот медных труб сменился вполне терпимыми звуками.
— Присаживайся. — Джун похлопала ладошкой по сиденью кресла рядом с собой. Места едва хватило для двоих, и они тесно прижались бедрами друг к другу. — Как же я рада, что ты пришел. Сегодня здесь так пусто.
— И сейчас пусто?
— Нет, теперь уже нет, — Джун вся светилась, — разве чуть-чуть как бы тесновато, а, Тони?
— Ничего, терпимо.
— Тони, я тебе признаюсь: представляешь, сижу я здесь и слушаю эти волнующие, зовущие мелодии, и они возбуждают меня. Мне становится жарко, будто я на костре. Ты испытывал когда-нибудь такое ощущение?
— Только не от пластинок.
— Я бы не стала с тобой секретничать, если бы вчера… Мы ведь стали друзьями, правда же?
— Конечно, Джун.
— Ох, парень, и горячая же я!
— Вчера мне, наверное, стоило захватить с собой трубу?
— Тебе она не нужна, Тони. Но я о другом. В нашем городке наберется больше десятка девчонок, с которыми мы время от времени собираемся, проигрываем такие возбуждающие пластинки и балдеем. Это достает тебя до самого нутра.