Три дня в этом отвратительном городишке. Три долгих, гнусных дня в мертвом городе, да еще и с Руф на шее. «Я тебе зубы выбью, Руфочка. Чтоб ты сгинула, Руфочка! Знаешь что, Руфочка? Ты просто омерзительна! Как, черт возьми, ты ухитрилась стать столь тошнотворно-примитивной в свои шестнадцать лет?»
Тони прошелся по Главной улице и завернул в бильярдную.
Заказал пиво, потом еще, затем велел бармену подавать ему пиво, пока он не свалится с табурета.
Вечер пятницы. Отвратительный, невыносимый, унылый вечер пятницы. Близится суббота, субботняя ночь больших дел в Напе. Масса развлечений: сахарные тянучки, рассматривание витрин, чтение книжек. «А, мать их! Напа — дыра из дыр, и я застрял в ней, как пробка в бутылке. Боже, как же вернуться во Фриско?» Тони и раньше приходилось отлучаться по делам, но он всегда знал, что через день-два вернется домой. И даже тогда постоянно скучал по родному городу. А ведь сейчас его вынужденная отлучка может затянуться на месяца два и больше. Тони хотел связаться с Анджело, но звонить ему разрешалось только по субботам. Он жаждал немедленно прыгнуть в «бьюик» и рвануть, не оглядываясь, в свой город, проехать по Маркит-стрит, пройтись по родным улицам.
Он неожиданно поймал себя на том, что представляет, как они прогуливаются по маленьким переулочкам с Бетти, заходят в уютные ресторанчики и бары, удаленные от шумных улиц. Они, оживленно беседуя, располагаются в интимном полутемном кабинете, заказывают хорошую выпивку перед обедом. Тони встряхнулся. Опять это наваждение. Опять Бетти. Не впервые он замечает за собой, что не может отделаться от мыслей о ней, мечтает о выходе с Бетти в свет. Тони помотал отяжелевшей головой, допил незнамо какое по счету пиво. «Да, Тони, — сказал он себе, — выбирайся-ка, да поживее, из этой западни. Ты теряешь здесь последние шарики».
— Эй, — позвал он бармена. — Налей еще. И выпей сам, я угощаю.
— Не откажусь, спасибо.
— Это столица, — принялся рассуждать Тони. — Сердце винного края. А куда, к черту, делось горячее сердце края виски?
Недоуменно взглянув на него, бармен нацедил два стакана пива.
— А ты тут новенький, а, приятель?
— Я тут старенький. Я совсем стар и сед. Я мертв.
— А… — понимающе отозвался бармен.
— Послушай, когда тут случится что-нибудь эдакое? Из ряда вон?
— Чего? Что-то я не пойму тебя, парень.
Тони попробовал сосредоточиться:
— Знаю, знаю. Чего я не знаю — так это зачем я спрашиваю. Меня уже тошнит от пива. Плесни-ка мне бурбона.
— Слушай, парень, ты же знаешь, у меня нет бурбона. Так что расслабься.