– Неправда, твоя доброта так много значит для меня. А потом, должно же у тебя быть хоть какое-то приданое. Разве ты не собираешься вскоре выйти замуж за оруженосца моего мужа? А главное, ты была моей лучшей подругой и, надеюсь, всегда ею будешь.
– Обязательно, – пообещала Алиса, утирая слезы с лица.
Молодые женщины, обретя былую дружбу, долго еще сидели обнявшись и говорили о свадебном платье, о будущем малыше, о Мартине.
Свадьба Мартина и Алисы состоялась в середине месяца, в небывало знойный день. В столовой замка накрыли праздничный стол, а потом пятеро музыкантов из соседних деревень взяли в руки инструменты: лютню, волынки и барабан – и заиграли если не слишком мелодично, то громко и весело.
Хью, несколько перебравший вина, восседал во главе стола и руководил весельем с видом снисходительного отца семейства. По заведенному порядку начинали танцы господин и госпожа. Хью взял Санчу за руку и, морщась от визгливого дуэта волынок, прошелся с ней по залу в неистовой жиге. Они кружились и кружились, пока она, ослабев от смеха, не запросила пощады.
Одного такого танца было вполне достаточно, и Санча с удовольствием устроилась за столом, глядя, как отплясывают другие, самозабвенно кружась по залу с раскрасневшимися лицами и растрепавшимися волосами.
Русая Гасти отплясывала с видом победительницы, цепко держа Донела. Рыжая Дженн, ее оставшаяся без пары кузина, стояла в сторонке, сгорая от зависти. Но тут Румолд сжалился над ней и пригласил танцевать. Даже старая Мора не устояла и, схватив пастуха Юана, как терьер крысу, потащила на середину зала.
Из конца в конец длинного стола летели крепкие шуточки, ответом на которые был неудержимый смех, что ничуть не смущало Алису. С ее лица не сходила счастливая улыбка, но Мартин весь вечер беспрестанно краснел и глупо ухмылялся.
Наконец музыканты выбились из сил и взмолились о пощаде. Устали и гости. Кое-кто уже спал, свалившись прямо на пол, другие с трудом держались на ногах, хотя продолжали смеяться и шуметь.
Только перед рассветом Хью и Санча добрались до постели. Хью хотелось лишь одного – поскорее уронить голову на подушку. Санча жаждала поговорить. Она перебирала события дня, уверяла Хью, что у Алисы непременно будет мальчик, и вновь смеялась, вспоминая, как Мора отплясывала с пастухом. Наконец она с сожалением сказала:
– Никогда не забуду сегодняшней вечеринки, – обернулась к Хью, чтобы пожелать спокойной ночи, но тот уже крепко спал.
Деревня Эвистоун, если, конечно, ее можно было назвать деревней, находилась в трех лигах от аббатства. Санча лишь однажды проезжала через нее. Селение представляло собой единственную улицу и горстку домов, и по меньшей мере четверть его обитателей составляли приехавшие с Хью.