Санча больше не проронила ни слова, боясь неосторожной фразой выдать себя. Отвернувшись к окну, она молча горько плакала. Слезы струились по ее щекам, капали на грудь, сдавленные рыдания порою срывались с дрожащих губ. Она плакала по тщеславному и глупому Ричарду, по маленькой одинокой королеве, оплакивала свою участь.
В наступающих сумерках отряд медленно тащился к Оксфорду. Дорога шла по гравийной насыпи посреди болот и к югу от города пересекала реку.
У ворот святого Олдата выстроилась длинная очередь повозок. Наступил вечер, прохладный и сырой. Таможенные чиновники, вооруженные фонарями, расспрашивали купцов о товарах, которые те везли в город на продажу, щупали кладь, заглядывали в повозки и объявляли наконец размер пошлины.
Каждый купец, когда подходила его очередь, неизменно протестовал, оспаривая назначенную цену, и после громкой перебранки чиновники иногда шли на уступки, но чаще нет. Все, похоже, зависело от того, насколько неуступчивым оказывался купец и насколько зычным голосом обладал.
Очередь продвигалась невыносимо медленно. Когда небольшой отряд, предводительствуемый Хью, – всадники, коляска, повозки, – оказался наконец у ворот, чиновник потребовал уплатить купеческую пошлину. Он потребовал полденье с каждой повозки, два денье с коляски и по пять денье за каждый тюк товара, который будет провезен в город.
– Я не купец, – принялся спокойно объяснять Хью. – Это все мои личные вещи: у меня нет намерения продавать их.
Красноносый чиновник был непреклонен.
– Сэр, вы не первый купец, который пытается сойти за путешествующего дворянина. Мы здесь повидали разных негодяев.
– Уверяю вас, сэр, – сказал Хью, едва сдерживая гнев, – я не негодяй и не купец, я – путешественник. – В подтверждение своих слов он вытащил первое из рекомендательных писем. – Вот письмо к сэру Уолтеру Луту, который, полагаю, занимает у вас должность королевского бейлифа [Бейлиф – представитель короля, осуществлявший административную и судебную власть на местах.]. – Именно такой титул употребил его отец, адресуя письмо сэру Уолтеру Луту.
Чиновник секунду размышлял, потом крикнул одному из помощников, чтобы принесли фонарь. Повернувшись к свету, он распечатал письмо и стал внимательно изучать размашистую вязь строк, выведенных черными чернилами. Поскольку чиновник сам состоял на службе у сэра Уолтера, его отношение к Хью мгновенно переменилось. Он рассыпался в извинениях и сказал, что с величайшим удовольствием объяснит, как короче проехать к резиденции бейлифа.
Как оказалось, нужный дом было нетрудно найти. Он стоял среди высоких и роскошных домов, окружавших площадь перед храмом святого Эбба. Тем не менее трехэтажное строение с недавно оштукатуренными стенами сразу бросалось в глаза, отличаясь от соседних зданий колоннами по фасаду. В голубоватых сумерках оно казалось сияюще-белым и напоминало чудовищных размеров торт, который дожидается, пока его скушает на десерт какой-нибудь великан. Войдя во двор, Хью заметил поместительные конюшни и многочисленные хозяйственные постройки позади дома.