Когда она наконец-то вернулась назад в свой старый дом два года назад, то не помнила ничего из десяти лет, прошедших с момента изгнания. С того времени обрывочные воспоминания начали возвращаться, как куски старой темной песни: обучение бою Сенеты на черном полу с изумрудными прожилками в Главном Зале Дома Мастера под взглядами мертвых флагов Норфа; уроки чтения Рун Мастера по Бледной Книге в библиотеке, тома в которой скользили и перешептывались на полках; Великий Танец, который до нее исполняла ее тезка и в котором ее тренировали золотоглазые тени; ужас понимания, что ее готовят к тому, чтобы занять место Плетущей Мечты.
Только много позже девушка узнала, что это последнее не просто совпадение.
Геридону нужен был кто-то пожинающий для него души, чтобы он мог сохранить себе и бессмертие, и человечность, несмотря на растущий голод Тени. Что бы там не думал Женский Мир, сестра-супруга Мастера была всего лишь орудием, не осознающим зла, которое супруг просил ее вершить — пока не стало уже слишком поздно. Падение Джеймсиль было не окончательным, и в конце она все-таки спасла себя, искупив вину. Она заплатила жуткую цену. Столь огромное злоупотребление силой раскололо ее сущность, открыв пропасть в хаос за ее пределами, так что души, к которым она прикасалась, безвозвратно затягивало в бездонную воронку. Но прежде, чем наступила эта последняя стадия, Геридон послал сестру-жену к изгнанному Серому Лорду Гансу, специально для того, чтобы она зачала собственную преемницу. Джейм была тем ребенком, которого хотел Мастер. По крайней мере, так ей говорил ее учитель, Сенетари Тирандис. Никто не ожидал, что родятся близнецы. Впрочем, Геридон не рассчитывал также, что Тирандис научит новую Джеймсиль не только искусству Сенеты, но и чести. И когда пришла ночь посвящения, девушка полоснула ножом по руке, потянувшейся к ней из-за красных лент полога брачной постели, и через Барьер сбежала обратно в Ратиллен, прихватив с собой Книгу в Бледном Переплете.
Таким образом, она оказалась вновь в Гиблых Землях, ничего не помня из прошлого, разыскивая своего брата-близнеца, который не шевельнулся и не помог, когда отец выгонял ее из дома, и которого она все-таки все еще любила как половину своей собственной души. Но все в замке были мертвы, убиты отправившимся на поиски беглянки Мастером; все, кроме Тори.
Попытки найти брата продолжались еще два года, и за это время она успела даже какой-то срок побыть вором в прекрасном, наводненном богами городе Тай-Тестигоне.
И вот теперь она наконец-то тут, в родовом поместье, и брат оказался вдруг не только Верховным Лордом, но и (благодаря замедленному течению времени в Доме Мастера) на десяток лет старше сестры. И его не было рядом. Судя по его длительному отсутствию, он предпочел бы, чтобы она оставалась потерянной. Некоторым образом и Джейм жалела, что этого не произошло, но она все-таки была кенциром. Она принадлежала своему народу. Не более получаса назад в мозгу мелькнула мысль, что она, может быть, стоит на грани вторичной высылки. Если ее прогонят снова, теперь из самого сердца Кенцирата, то куда же податься?