Слепой Жур никогда не был удачлив в охоте на добычу, которой не видела его хозяйка, за исключением тех случаев, когда ему помогал аррин-кен Иммалай. Надо приберечь эти уже раз отвергнутые котом корки до его возвращения. Джейм надеялась, что барс все-таки не потеряется.
Собрав скудные запасы, девушка снова уселась у костра, вынула из внутреннего кармашка рубахи маленькую иглу и принялась тщательно штопать разорванные перчатки, не снимая их. Однако четверть дюйма на кончиках пальцев она оставила так. Марк как-то предлагал это. Только идиот отказался бы сейчас от любого, даже малейшего преимущества, и плевать на цену.
Тем не менее обнаженные когти никогда больше не должны коснуться этого чертова шанира.
Джейм выругалась — игла соскользнула, уколов палец.
«Старая Кровь, — угрюмо подумала она, слизывая выступившую каплю. — Избранники бога, шаниры».
Как может кто-то ненавидеть того, кем он сам является? Легко. Посмотрите на Торисена — он даже не знает, что он Связующий Кровью шанир и провидец. Гляньте на этого лекаря, который так старается размозжить себе голову. Разве он не довел себя до комы там, у Водопадов, помогая раненым?
Помогая… помощь…
Рана на лице не пропала, но Джейм больше не чувствовала волн жара, пульсирующих заражением — прощальным подарком Калистины. Может ли это быть работой лекаря? Она могла бы попросить его о большем, даже сейчас, — и не пришлось бы всю жизнь ходить со шрамом…
Нет. Он — ученик жрецов, а она — Яд Жрецов.
«Твое имя говорит само за себя, — сказал однажды Марк. — Служителям бога, любого бога, будет тяжело с тобой, а тебе с ними».
Воистину. Она вспомнила Иштара, бессвязно бормочущего, глодающего собственную руку, которой он прикасался к Книге в Бледном Переплете. Некоторые заслужили все дурное, что происходит с ними.
А этот молодой человек? Брат вряд ли расскажет, что он должен какому-то шаниру. Но он упустил одно: бабушка Киндри была Норф. Тори не спрашивал ее имени. От одной этой мысли у него по спине должны были побежать мурашки, как это было сейчас с Джейм, пусть и далекое, но кровное родство значило многое. Тори пришлось бы, отбросив предубеждения, предоставить лекарю защиту Дома — и сделать это следовало бы уже давно.
Но Тори спрятался в Котифире, так что Киндри сейчас на ее совести. Если оставить его одного, он наверняка попадется жрецам и расскажет им о ней. Каждый дополнительный день заблуждения этого народца, полагающего, что Норф все еще где-то в Готрегоре, повышает ее шансы успешно добраться до Рестомира.
Но путешествие со жрецом, мимо Глуши…