Моисей и сам был бы рад ответить своим домочадцам, да не мог. Кукарача если бил, то бил наверняка...
Кукарача с изувеченным лицом сидел в кабинете Сабашвили и прикладывал к ранам мокрый носовой платок.
- Слушай, Тушурашвили, сколько раз я говорил тебе - кончай с собственными инициативами?! - покачал головой начальник милиции.
- О какой инициативе ты говоришь? - поморщился Кукарача. - Сами же они умоляли меня спасти их! Этот болван Моисей бил их смертным боем!
- Не знаю, кто кого бил... - улыбнулся Сабашвили, взглянув на опухшее лицо лейтенанта.
- Кто мог подумать, что я же окажусь в роли пострадавшего? - Кукарача хотел встать, но, почувствовав боль в пояснице, остался сидеть.
Сабашвили нажал кнопку электрического звонка. Вошла молоденькая секретарша.
- Слушаю.
- Принеси-ка, пожалуйста, этому красавчику твое маленькое зеркальце!
Девушка прыснула, быстро прикрыла рот рукой и вышла.
- Издеваешься? - хмыкнул Кукарача.
- Нет. Хочу посоветоваться с тобой по одному вопросу. Нужно твое согласие.
Сабашвили начал что-то писать.
Секретарша принесла зеркальце. Кукарача посмотрел в него.
- Ну, как? Хорош? - спросил Сабашвили.
- Ничего. Но ему досталось не меньше! - ответил в сердцах Кукарача.
- Как, по-твоему, когда заживет?
Кукарача пожал плечами.
- А все же?
- Ну, недели через две, наверное... Пряжка-то металлическая...
- А дней десять не хватит? - переспросил Сабашвили.
- Нет. Минимум - пятнадцать! - ответил категорически Кукарача.
- Подумай как следует! - Сабашвили продолжал писать.
- Чего ты пристал? Мне-то лучше знать! - обиделся Кукарача.
- Ладно, пятнадцать так пятнадцать, пусть будет по-твоему. Отсидишь эти пятнадцать суток на гауптвахте!
- Это еще почему? - вскочил Кукарача, забыв о боли в пояснице.
- Десять - на приведение в порядок твоей побитой морды, пять - за хулиганство.
- Нет, значит, в мире справедливости?!
- Вот именно, во имя справедливости отсидишь пятнадцать суток! На вот, возьми, - Сабашвили протянул лейтенанту листочек бумаги. - Отдай сам секретарше, пусть отпечатает сейчас же, это приказ отвоем аресте.
Кукарача направился к двери.
- Погоди! Дай-ка оружие. Пусть полежит у меня в сейфе.
- Ух, Моисей, была бы моя воля!.. - Кукарача достал из внутреннего кармана пистолет и положил его перед Сабашвили.
- Не огрызайся! Пятнадцать суток пройдут быстро... О лекарствах и пище позабочусь лично, - обнадежил Давид Кукарачу.
Лейтенант ушел. И на пятнадцать дней квартал лишился своего инспектора...
А Моисей? Моисей с металлическими фиксаторами на челюсти месяц пролежал в Михайловской больнице, и в течение этого месяца дражайшая его супруга трижды в день кормила его с серебряной ложки рисовой кашей.