– Что-о!? – возопил Леха. – Петр Кузьмич, у вас калькулятор шалит!
– Это не калькулятор, это ты шалишь, соколик, – снисходительно ухмыльнулся барыга. – Я изменил процентную ставку.
– Вы… вы поставили меня?..
– Вот именно, соколик. Я поставил тебя на "счетчик". – Серые глаза Саврасыча заледенели и даже, как показалось Саюшкину, покрылись инеем.
– Петр Кузьмич! – Леха умоляюще сложил руки на груди. – Пощадите! Где мне найти такую сумму за полмесяца!?
– А это уже твои проблемы, мил человек. Твои. Я не заставлял тебя брать в долг. К тому же, насколько мне известно, денежки у тебя водились. И ты был вполне в состоянии рассчитаться со мной.
– Ну, понимаете…
– Понимаю, понимаю, – перебил Саврасыч вора. – Как не понять. У тебя были более важные расходы, нежели долговые обязательства. Цветочки даме сердца, разные там цирлих-манирлих, столик в кабаке… Понимаю. Но – нехорошо. Я к тебе с дорогой душой, а ты меня не уважаешь.
– Да что вы, Петр Кузьмич! Как я могу!..
– Выходит, можешь. Ладно, побеседовали, перекусили, чем Бог послал, – и баста. Приходи через полмесяца. С деньгами. Понял? С деньгами, соколик. А если нет… – Саврасыч сделал многозначительную паузу; затем продолжил – с нажимом: – Если не отдашь долг с процентами в срок, то тогда будешь разговаривать с ним. – Барыга кивком головы указал на хищно сощурившегося Юзека. – Бывай здоров.
Леха молча встал. Он понимал, что никакие увещевания не помогут. Если он не добудет нужную сумму, через две недели ему конец. В лучшем случае (в лучшем!? бр-р!..) его сделают слугой, практически рабом, обязанным исполнять любые прихоти хозяина, а в худшем… В худшем зарежут как свинью.
– Ты куда? – обеспокоено спросил Тузик, когда Саюшкин подозвал официанта, чтобы расплатиться. – Что-то случилось?
Леха промолчал. Но Тузик не отставал:
– Саврасыч достал? Вот сука… – Он с участием глядел на бледного приятеля. – Пора этого жлоба в расход пустить… вместе с двумя его уродами. Они многим сала за шкуру залили.
Деловые давно на них зубы точат. Оборзел наш Савраска вконец.
– Пока… – Слабо махнув рукой, хмурый Саюшкин направился к выходу.
Он знал, что сочувственные слова Тузика всего лишь базар-вокзал, благие пожелания.
Пусть и из лучших побуждений. Достать Саврасыча слабо не только обиженным на него ворам, но и людям покруче. Барыга был нужен очень многим. За ним стояли большие деньги. А значит… Значит нужно срочно толкать героин. Срочно! Затем рассчитаться с этим кровососом и смываться куда подальше.
Леха выскочил на улицу, не попрощавшись с Шуликой. Мало того, он даже не заметил швейцара. Судьба сделала очередной зигзаг, который мог запросто превратиться в петлю на шее Саюшкина. И нужно было здорово поторопиться, чтобы она не затянулась.