Пока в магазин шел — спешил длинными своими ногами, все по дороге обдумал.
Значит, так: поллитровочку, но хорошей водки, «Гжелку» можно взять. Селедку, конечно. А можно — чего уж там! — рыба есть такая горячего копчения, перевязанная веревкой, треска или горбуша, в веревке ее и коптят. Снимешь шкуру золотистую, а из нее запах… Он с утра не ел, от одних мыслей от этих поташнивало и в животе глухо урчало. А еще возьмет он тульских пряников печатных с повидлом внутри: Анисью побаловать, любит она эти пряники. И тут, как по заказу, из двери магазина — оба-двое: милиционер тот самый и курсант молоденький при нем. Размечтался Семен, бдительность потерял, чуть не наскочил на них. И отступать уже некуда. И не скроешься.
— Ну?
Милиционер этот уже не рядовой милиционер, повысили, желтая лычка на погоне: сержант. Семену с его роста сразу в глаза бросилось.
— Товарищ старший сержант, — (он бы и генералом, и маршалом рад его назвать, помогло бы только!), — отпустил бы ты меня сегодня.
И знает сам, не отпустит добром, хватка мертвая. Когда ездил на «Динамо», на рынок, видел в метро, как подкатила к платформе безногая в коляске, ждет поезда, чтоб въехать в двери, просить милостыню по вагону. Сразу два милиционера — к ней.
Она — от них, крутит колеса руками. Один на платформе остался для порядка, другой — за ней следом, не спеша, прогулочным шагом. Поравнялся. И пересыпала она ему своей рукой из кармана в ладонь. И обратно поехала, вроде бы, разрешение получив, а он, все так же прогуливаясь, направился на другую платформу порядок наблюдать. Безногая баба двух хозяев обрабатывает: тех, кто привозит ее сюда милостыню просить, и тех, кто захочет — разрешит, не захочет — не разрешит. Все это Семен своими глазами видел, но так ему сегодня хотелось праздника, что не удержался, попросил без надежды в голосе:
— Отпустил бы ты меня, ей-богу. Я на той неделе сам принесу, крест святой, — и Семен по дурости перекрестился перед ним, как перед иконой.
— Чего, чего? — сержант грозно.
Голодный человек и на расстоянии запахи чует остро: от обоих водочкой попахивало, оба довольные. В магазине были, в подсобку спускались.
— Да он, вроде как, оскорбляет нас, — сержант повернул тугую шею в сторону курсанта, который при нем стажируется. — Где там наша машина стоит? А ну сбегай, скажи, чтоб пригнали. Поедем разбираться.
И расстался Семен с сотней, брать не хотели, упросил. Шел обратно, душа выла от обиды за весь срам своей жизни, нес бутылку самой дешевой водки и четыреста граммов вареной колбасы, какую и кошки не едят, выгреб из карманов все, что было.