- Джакели, считай! - бросил он мне.
- Раз, два, три!
И в тот же миг две руки, спецившись в мертвой хватке, слегка задрожали. Прошла минута, другая, третья...
Лицо Пархоменко покраснело, на его широком лбу вздулись жилы... Он с шумом выдохнул воздух и жадно, словно выброшенная из воды рыба, открыв рот, набрал в легкие свежий воздух. Это движение оказалось для него роновым. Кулак Лугового чуть заметно качнулся влево, потом медленно, медленно стал нагибаться к столу, увлекая руку Пархоменко. Луговой побледнел, голубые его глаза налились кровью. Еще мгновенье - и рука Пархоменко с глухим стуком упала на стол.
Луговой вытер пот с лица. Пархоменко сидел не двигаясь и, тяжело дыша, изумленно смотрел на свою ладонь,
- Ты кто? - спросил наконец он упавшим голосом.
- Чемпион Серпухова по поднятию тяжестей, - ответил Луговой, виновато улыбаясь.
- Чего же ты сразу не сказал? Чуть было кишки у меня не оборвались! Пархоменко встал и пересел на койку.
- А это так... Ты сильнее меня, только у меня рука лучше натренирована, - успокоил его Луговой.
- Натренирована... Ничего себе тренировка... - пробормотал Пархоменко. - А ты собак не боишься?
- Чего их бояться-то...
- Ну, коли так, быть тебе отныне хозяином Акбара!
- Воля ваша... - согласился Луговой.
- А теперь давай знакомиться... Я Пархоменко, это Джакели, наш старшой!.. Ну, мы с тобой уже пожали друг другу руки, поздоровайся теперь с ним!
Луговой вытянулся, откозырял мне и протянул руку, Я крепко пожал его сильную и в то же время удивительно приятную ладонь.
- Теперь отдохни, ночью нам в наряд, - сказал я ему и вернулся к шахматам.
Луговой сел на койку Щербины и стал скидывать сапоги. Услышав скрип койки, Пархоменко подскочил как
ужаленный и взглянул на меня. Я отвел глаза. Он встал, прошелся по комнате, выпил воды и вдруг обернулся к Луговому.
- Володя!
- Слушаю! - поднял тот голову.
- Володя, пожалуйста, не ложись на эту койку... Луговой непонимающе взглянул на Пархоменко, потом на меня.
- Прошу тебя... Эта койка... На ней никто не спит и не садится... Это... понимаешь... Это койка Щербины...
Луговой быстро вскочил с койки и стал поправлять смятое одеяло.
- Ты не обижайся, Володя, - продолжал Пархоменко, - Щербина... Ты слышал про него?.. Ложись вот на мою койку, отдохни... Я сейчас принесу новую... Только не обижайся, прошу тебя, ладно?
- Ребята... Да что вы... Извините меня... Щербину...
Конечно... Но я ведь не знал... Извините... - Луговой покраснел от волнения.
Я почувствовал, как к моему горлу подступает горький комок, и отвернулся. Пархоменко выпил стакан воды и вышел из комнаты. А побледневший, растерявшийся Володя со стаканом в руке стоял и моргал полными слез главами...