Нодар Владимирович Думбадзе
НЕ БОЙСЯ, МАМА!
Роман
Имя талантливого грузинского прозаика Нодара Думбадзе, лауреата премии Ленинского комсомола, широко известно в республике и за ее пределами.
В романе "Не бойся, мама!" писатель рассказывает о военной службе мужественных советских пограничников, об их духовном мире и быте, о судьбах молодых людей, вступающих в самостоятельную жизнь.
Романтическая повесть "Я вижу солнце" посвящена грузинской деревне в годы Великой Отечественной войны, людям смелым и сильным, деревенским подросткам, поэзии первой любви.
Погасла последняя звезда. Враз, словно сговорившись, умолкли собаки и петухи. У деревьев сперло дыхание.
Замерло море - казалось, вовсе и не было его. Растаял туман на склонах гор. И вдруг побледнела ночь. Все произошло за несколько секунд. Весь мир, точно повернувшись лицом к востоку, в ожидании чего-то неведомого уставился на горбатую гору. Величайшее из чудес - чудо пробуждения жизни совершалось в природе...
- Слышь, Щербина, поднимись-ка сюда! - Чего тебе?
- Поднимись, говорю. Сейчас взойдет солнце!
- Ну и пусть... Одно и то же каждый день.
- Болван! Красота-то какая!
- Отстань!
- Поднимись, не пожалеешь!
- Вверх - вниз, вверх - вниз... Надоело! Да и смена скоро.
- Ну и черт с тобой! Стой себе и любуйся, как старикашка молла полезет на минарет!
- Ладно, не ори...
- Пархоменко где? Позови его, пусть поднимется!
- С собакой?
- Собаку оставь себе.
- Ошалел? Загрызет!
Солнце всплыло неожиданно, красивое, теплое, золотое, живое и животворящее. Солнце поклонилось миру, улыбнулось, засмеялось. И зашумел лес, заголосил петух, залаяла собака, заколыхалось море. И всей грудью, глубоко, радостно вздохнула земля.
Настало утро.
Я зачехлил стереотрубу.
- Куда ж они запропастились, умираю с голоду! - заворчал Щербина.
Я окинул взглядом тропинку: по ней не спеша взбирались три пограничника.
- Идут!
- Слава те господи! - Щербина сладко потянулся. - Итак, ночь на участке государственной границы Союза Советских Социалистических Республик прошла без происшествий, - произнес он и закурил "Приму".
Я стал медленно спускаться с вышки. Подкованные сапоги звенели на ступеньках лесенки. Раз, два, три...
Раз, два, три... Ну и ну! Вот что значит армия! Попробуй сосчктай-ка до четырех - не пойдет! Раз, два, три - стоп!
Четверка - словно граница, Рубикон какой-то! Удастся перешагнуть тогда считай хоть до миллиона...
Пархоменко и Щербина ждали внизу.
- Слышь, отчего у тебя глаза опухли? Спал? - спросил я двухметрового Пархоменко.
- Как же, даст поспать, варвар! Стоит вздремнуть, как лапой по уху: цап! Зудов нашел чему учить пса! - Пархоменко слегка поддел сапогом высунувшего язык Танго.
