- Сиди, сопляк! Если б не закон, думаешь, стали бы мы с тобой разговаривать?
Он сел.
- Сколько тебе лет?
- Девятнадцать... Можно воды?
Я налил ему стакан. Он осушил его одним духом.
- Родители есть?
- Есть,
- Где они?
- Дома.
- Знают, где ты?
- Нет.
- Почему?
- Я два года как ушел из дому. Живу самостоятельно...
- Откуда сюда приехал?
- Из Одессы.
- Как ты проник в пограничную зону?
- Не знаю... На карте так: река, потом сразу Турция.
Я ночью переплыл реку, спрятался в кустах... Мимо прошли солдаты, они разговаривали по-русски. Я понял, что ошибся... Турция дальше...
- Потом?
- Потом я пошел прямо... Спустя час увидел красную ракету и понял, что обнаружили мой след. Я побежал. Бежал, пока хватило сил. Потом лег. Потом меня поймали ваши солдаты.
- Куда ты пробирался?
- В Америку.
- Через Турцию?
- Через Турцию.
- Как же с родиной?
- С какой родиной?
- С твоей родиной!
- А, опять родина! - вскочил он. - Устал я от этой родины! Дома родина, в школе - родина, по радио - родина, по телевизору - родина! Надоело! Моя родина там, где я буду счастлив!
- Значит, здесь ты несчастлив?
- Да, да, несчастлив! Здесь меня не понимают! Родители следят за каждым моим шагом! Копаются в моей душе! У меня нет личной жизни! Я хочу жить свободно!
Делать то, что хочется! Понимаете?!
- Понимаю. И ты уверен, что в Америке будешь делать все, что тебе заблагорассудится?
- Да, да! Именно! Там все живут в свое удовольствие!
- Ну конечно! Девочки в коротких юбках, коньяк, джин, кальвадос, ночные бары, лимузины, доллары...
- Да, доллары! - выкрикнул он.
- Стоит на Бродвее дерево, а на нем вместо листьев растут доллары. Пришел, сорвал сколько тебе угодно...
Так?
- Да, да, так!
Я с трудом преодолел желание подойти к нему и закатить хорошую оплеуху.
- Какое у тебя образование?
- Среднее.
- Профессия?
- Никакой.
- Работаешь?
- Нет.
- Деньги имеешь?
- Нет.
- Иностранными языками владеешь?
- Нет.
- Так куда же ты лезешь, кретин?! Кому ты там нужен, в Америке?! Ведь тебе и куска хлеба, стакана воды никто не подаст! Идиот! Думаешь, будут там тебя на руках носить? Да ты сдохнешь от голода ровно за столько дней, сколько человек может прожить без пищи, понимаешь ли ты это?
Он молчал. Я смотрел на этого околпаченного, сбившегося с пути дурака и не знал, чего он больше достоин - ненависти или сожаления... Он напоминал одного молодого морфиниста, часто попадавшегося мне в подъезде нашего дома. Как-то я завел его к себе и стал учить умуразуму. Обрюзгший, одурелый, еле ворочая языком, он что-то лепетал о душе, не понятой родителями, о бессмысленности жизни, о том, что единственное спасение это самозабвение... И теперь, при виде этого безвольного, пожелтевшего лица, у меня мелькнуло подозрение...