Минаго побелел.
- Режь меня, руби голову, пей мою кровь, но не делай этого, Исидор!
- Я поклялся!
- Изверг ты, Исидор! - встала бабушка. - Запомни:
обидишь этого человека, ноги моей не будет в твоем доме!
- Я поклялся, Мина!
- Пусть моя кровь будет на твоей совести, Исидор Джакели, - сказал Минаго.
- Что, убьешь себя?
- Убью!
Дед извлек из кобуры маузер и положил на стол. Минаго взглянул на маузер, потом на деда. Долго, долго смотрели в глаза друг другу Исидор Джакели и Минаго Джабуа, и Минаго не выдержал, опустил голову. Дед подвинул маузер ближе к Минаго. Тот не шелохнулся. Встал тоща Исидор, взял за руку жену и вышел из комнаты в заднюю дверь. Когда он вернулся, маузер по-прежнему лежал на столе, а комната была пуста.
Минаго спускался по лестнице. Дед молча смотрел и ждал. Когда тот пересек двор и отворил было калитку, дед вышел на балкон.
- Минаго!
Джабуа застыл на месте. Он долго стоял, ожидая пули.
Потом медленно обернулся.
- Ступай, Минаго Джабуа, ступай! Для трусов и попрошаек нет у меня пули... Ступай!
...В двадцать четвертом, в дни меньшевистской вылазки, на рассвете, как только в деревне раздался первый выстрел, Исидор вскочил с постели и в одном белье помчался к сельсовету. Навстречу бежали перепуганные соседи.
- Пропали мы, Исидор! Конец нашему правительству!
Село в руках меньшевиков!
- Оружие! - крикнул Исидор.
Оружия ни у кого не оказалось. Тогда дед бросился обратно, ворвался в дом и...
За столом сидел вооруженный до зубов Минаго Джабуа.
В каждой руке он держал по маузеру, через плечи крестнакрест тянулись набитые патронами ленты, за пояс была заткнута кожаная, 0 языком, плеть. Рядом с Минаго сидели двое неизвестных вооруженных мужчин.
- Председателю рабоче-крестьянского правительства привет! - ухмыльнулся Джабуа.
Исидор промолчал.
- Садись, уважаемый Исидор, окажи честь!
Дед не сдвинулся с места. Тогда Минаго встал, обошел стол и остановился перед Исидором. Долго, долго смотрели в глаза друг другу Исидор Джакели и Минаго Джабуа, и выдержал Исидор, не опустил голову. Размахнулся тогда Минаго и стегнул деда плетью по лицу. Хлынула кровь.
- Садись, сукин сын, когда велят! - взревел Минаго.
Исидор сел.
Минаго вернулся к столу.
- Так... - сказал он, потирая руки. - Ты не обижайся, Исидор. Ударил я тебя неспроста - авось расправится твоя кривая морда. Не появляться же тебе перед божьим судом этаким уродом!
Исидор молчал.
- Где же твоя красавица? Упрятал ее? Успел-таки?
Ничего, от меня не уйдет!
Исидор до крови прикусил губу, на глазах у него выступили слезы бессильной ярости.